Часть Европы. От истоков до монгольского нашествия

Не очень понятно, почему православная церковь канонизировала только Бориса и Глеба, которые вошли в число наиболее почитаемых русских святых, и обошла этой честью Святослава. Возможно, причина в том, что он пал «некротко», с оружием в руках, а церкви в эпоху затяжных междоусобиц хотелось поставить в пример князей, которые не противятся воле старшего брата, даже когда тот злодействует.

В результате своей безжалостной распорядительности Святополк в считаные дни оказался хозяином всей страны – за исключением Новгорода, где находился Ярослав. Вероятно, Святополк каким-нибудь образом пытался заманить в западню и этого брата, но тот вовремя узнал о трагических событиях от своей сестры Предславы, отправившей на север гонца.

Впрочем, послание это все-таки запоздало. Как раз перед тем, как из Киева пришло письмо со страшными вестями, Ярослав совершил одну ужасную ошибку.

Борьбу за престол он начал совершенно таким же образом, как без малого сорок лет тому назад его отец: призвал на помощь викингов. Наемной дружиной командовал конунг Эймунд, о русских приключениях которого сложена целая сага (впрочем изобилующая неправдоподобными деталями). Но если юный Владимир сразу занял варяжских головорезов делом, то его сын медлил, не решаясь идти на Киев. От безделья норманны начали творить в городе бесчинства: «начаша варязи насилие деяти на мужатых женах» (замужних женщинах). Новгородцы этого не потерпели и однажды ночью перерезали часть буянов.

Ярослав не мог оставить этого кровопролития без последствий – викинги от него ушли бы, а он считал их главной опорой. Поэтому князь прикинулся, что прощает горожанам избиение своих дружинников. «Уже мне сих не кресити» (не воскресить), – сказал он, пригласил виновных в свою резиденцию и там предал смерти.

В самый разгар этого кровавого конфликта, готового перерасти в настоящую войну, пришло сообщение о кончине Владимира, убийстве братьев и торжестве Святополка.

Положение князя было, казалось бы, отчаянным: вся Русь за Святополка, в собственном стане раздор. И здесь Ярослав впервые проявил те качества, благодаря которым его прозвали «Мудрым». Этот человек в своей жизни не раз терпел поражения, бывало, что и падал духом, но всякий раз поднимался и умудрялся извлечь пользу из самой безнадежной ситуации.

Ярослав понял главное: как бы ни были разъярены новгородцы, у них нет выбора. Если они не окажут своему князю решительной поддержки, в Новгород придет Святополк, посадит своего наместника, и всем вольностям, всему привычному укладу новгородской жизни конец.

Поэтому Ярослав отправился в город с повинной головой. Рассказал про киевские события, покаялся в содеянном и пообещал выплатить за убитых виру, то есть денежную пеню. Расчет оказался верным. Новгородцам было некуда деваться. Они простили князя и собрали для него войско.

«И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40 000, и пошел на Святополка», – пишет летопись, безбожно преувеличивая размеры войска. Во всем Новгороде тогда вряд ли набралось бы столько населения. «Новгородская первая летопись» приводит более правдоподобные цифры: тысяча варягов и три тысячи славян – немалая сила для того времени. Киевская дружина наверняка была многочисленней (в одном источнике сказано, что Борис водил на печенегов восемь тысяч человек), зато викинги считались лучшими воинами своего времени.

На самом деле Ярослав «пошел» на Киев совсем не сразу, а лишь следующим летом. В течение целого года двое претендентов на великокняжеский престол, очевидно, собирали силы и пытались склонить на свою сторону нейтральных князей. В Пскове сидел тихий Судислав, в Тьмутаракани воинственный Мстислав, в Полоцке – молодой Брячислав, приходившийся Владимировичам племянником. Естественней было бы, чтобы все они встали на сторону центральной власти, но этого не произошло. Возможно, Святополк всех настроил против себя братоубийством, но вероятнее другое: судя по последующим событиям, Ярослав дал Мстиславу и Брячиславу на случай своей победы какие-то соблазнительные обещания. Так или иначе, на помощь Киеву никто из этих князей не пришел, и это уже было большой удачей для новгородского лагеря. Подкрепление Святополку прислали только печенеги.

Оба соперника в глазах современников обладали серьезными дефектами. Ярослав был «хромцом», Святополк – сыном «расстриженицы» (бывшей монахини), да еще «сыном двух отцов». Чувствовали себя и тот, и другой неуверенно. Осенью они сошлись близ Любеча, встали на противоположных берегах Днепра и, если верить «Повести», целых три месяца не решались вступить в сражение.

В конце концов атаковал Ярослав. Ему помогло то, что печенежские союзники были отделены от основных сил Святополка озером, которое покрылось тонким льдом. Нападение было неожиданным, ночным. Чтобы отличить своих, новгородцы повязали головы белыми платками. Киевская дружина не выдержала удара, побежала и была частью перебита, частью провалилась под лед.

Ярослав занял отцовскую столицу и объявил себя великим князем. Но война на этом не закончилась.