Часть I. Резервация (СИ)

- С северо-западного конца. У нас там дальше внедорожник у насыпи спрятан.

Колдун вышел первым, не давая гостям поводов задерживаться. Впрочем, они и не собирались. Обратный путь пролегал по тем же самым заброшенным улицам, на которых человеческие скелеты сидели на лавках, играли на детских площадках и стояли в очередях у давно не работающих магазинов. Все эти картины, усиленные впечатлением от общения с Колдуном, оказывали самое угнетающее воздействие на психику. Федя не выдержал:

- Это же вы их здесь расставляете? Зачем?!

- А почему нет? - ответил Колдун и на этот аргумент нечего было возразить. - Они уже умерли, им без разницы. А мне нужно с кем-то общаться.

- Общаться? Но к вам же ходят люди.

- Люди ходят ко мне со своей нуждой. С болезнями, горестями. Я им помогаю как могу. Но им не хочется со мной разговаривать. А эти, - Колдун указал на скелеты, - готовы говорить со мной всегда.

- И о чём же вы разговариваете? - удивился Илья.

- Они рассказывают мне про то, какая была жизнь раньше. Это интересно.

- Могилы копаете?

- Иногда. Но чаще всего в домах нахожу. В этом городке применили когда-то химическое оружие. Много людей погибло.

- И не страшно так жить? - спросил Федя, сразу же поняв глупость вопроса. Ответ был очевиден.

- А почему мне должно быть страшно? Они мёртвые. И очень много мне рассказывают.

- Я не о них, - нашёлся Архипов. - Мало ли кто забредёт сюда. Люди плохие, звери хищные.

- Все люди знают про меня. Я ничего плохого им не делаю, они мне тоже. А звери что? Ко мне часто заходят волки, рыси. Они рассказывают мне, что в мире творится, новости на своих хвостах тащат. Правда, не знаю как с новым хозяином у меня сложится. Но пока он не будет меня трогать. Ну вот и пришли. До машины я вас не стану провожать.

Когда городок Колдуна вновь скрылся за стеной деревьев и кустарника, дышать стало немного легче. Но всё же картины мёртвого города и рассказы единственного его живого обитателя, никак не хотели отпускать сознание из своих склизких холодных лап. Федя сел за руль и долго тёр виски, будто стараясь прогнать головную боль. Потом попросил Илью вести внедорожник вместо него. Почти всю обратную дорогу напарники молчали. Недалеко от Северского Погоста Федя неожиданно предложил: "Слушай, давай напьёмся сегодня? Не могу я это всё переварить". Илья кивнул: "Давай".

***

Оставив напарника в опорном пункте, Федя направился домой, чтобы взять оттуда выпивку и закуску. Поселения полностью обеспечивали себя продуктами питания, производившимися в сельскохозяйственных башнях. Часть продовольствия сдавалась в Логово как налог. Работники башен и служащие за свой труд получали определённое число баллов, на которое они заказывали необходимые товары. И в конце месяца из Логова прибывал большой транспортный вертолёт, который доставлял жителям их заказы. Помимо всего прочего, можно было приобрести алкоголь. Его самостоятельное производство запрещалось законом. Конечно, закон этот повсеместно нарушали, но всё же выпивка, доставлявшаяся вертолётом, была намного качественнее и ценилась выше, чем самодельное пойло. Илья периодически приобретал бутылку-другую, чтобы скоротать свободное время. Оказалось, что Федя тоже кое-что раздобыл недавно, но так и не выпил. Теперь решил распить с напарником. Крепко же на него повлиял этот проклятый городок! У Ильи самого оставался весьма неприятный осадок от увиденного, но к мрачному туману в своей душе он давно привык.

Спустя примерно час, Федя вернулся. На столе в кабинете появились три бутылки водки, две чистые, а одна с брусникой. Закуской стала жареная с луком картошка и хлеб с мясными консервами. Илья представил как Кристина спешно накладывает эту картошку в кухонную машину по просьбе мужа, и густо заправленное завистью чувство огорчения вновь надолго отравило его мысли.

Первые несколько рюмок были выпиты в полном молчании. Только звякали краями сдвигаемые стопки, цокали по дну мисок вилки, да жадно жевали проголодавшиеся за день собутыльники. Постепенно съеденное и выпитое разогрело кровь и сняло напряжение. Илья помнил про своё задание, но никак не мог себя заставить сделать попытку сблизиться с напарником, чтобы разузнать о его подноготной побольше. Уже было очевидно, что младший инспектор Северского Погоста замазан по самые уши. Но выведать детали можно было только в доверительной беседе, а как раз на неё у Ильи не хватало моральных сил. Федя, молодой, полный сил мужчина, у которого имелись жена и маленький ребёнок, была в жизни какая-то цель, являл собой полную противоположностью Илье, считавшему, что для него уже всё закончено. И поэтому Коробов никак не мог разыграть из себя друга или хотя бы сочувствующего. Гораздо большее удовольствие он получил бы, общаясь с Федей на допросе, как дознаватель. И только мысль о том, что Архипов связан с той незнакомкой, что дважды попадалась ему в поселении и, скорее всего, была свидетельницей трагедии, доставляла ему какую-то странную, давно забытую радость. Но у напарника имелись свои соображения насчёт Коробова, которые тот решил проверить: