Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

Поразмыслив, Керн оттолкнулся в своём выборе от противного. Неверие в людей уже имело место здесь, в коммуне; попытка "перевоспитать" её обитателей, создав из них "нового человека" и регламентировав их унылую жизнь до мелочей, окончилась идейной катастрофой для всей коммуны, утратой человеческого облика. Прежние руководители хотели, чтобы население коммуны поверило в них, в их духовное мессианство; не добившись этого, они утратили всякую веру, в том числе и веру в самих себя. Ныне Керну предстояло восстановить симметрию, поверив в жителей коммуны, сделавшихся волей случая его согражданами -- и товарищами в беде. Теперь ему предстояла задача, колоссальная по сложности, но всё же вполне осуществимая: пробудить в этих своих согражданах стихийное чувство коллективизма, совместного существования, и предложить для каждого из проявлений этого чувства разумные формы организации.

Внутренний спор не занял много времени; по сути, выбор Керна уже виден был во всех его предыдущих распоряжениях. Но на смену сомнению пришёл страх. Личность, индивидуальность развивалась по законам психологии; к каждой личности были применимы простые, полудетские критерии намерения и поступка: плохой, хороший, добрый, злой, честный, трудолюбивый... С коллективом дело обстояло иначе; коллектив был системой, лишённой индивидуальной морали; его суть полностью зависела от двух вещей -- экономической базы, на которую опиралось существование коллектива, и совершенства внутренних механизмов системного регулирования. Примитивная охота и собирательство породили первобытный коммунизм, недалеко ушедший от стада; совершенствование производительных сил вытолкнуло на поверхность натуральное хозяйство, а с ним матриархат и господство суеверий -- более десяти тысяч лет унылого застоя, пропитанного жестокими магическими ритуалами. Далее на лестнице развития шли железо, патриархат и войны; с ними -- рабство, вполне прогрессивное на фоне матриархальных времён; развивая и совершенствуя экономическую базу трудом бесчисленных рабов, человечество додумалось до новых витков прогресса: феодализм, колонизация. Машина и разделение труда породили буржуазию -- странный класс, начавший разлагаться вскоре после рождения, во времена весёлого Рабле; буржуазия первой выдвинула требование личной свободы, индивидуальности, такой далёкой от коллектива и его интересов -- потому что впервые смогла выжить индивидуальность вне рамок коллектива. С той же закономерностью в недрах капиталистической системы вызрели семена новых общественных формаций, по сей день проходящих обкатку на страшных полигонах истории; эти эксперименты были бы невозможны, если бы производительные силы экономики не поднялись на небывалую высоту. Третья мировая война, атомные бомбардировки и миграции населения подорвали ресурс производительности. Человечество стояло на краю пропасти, вновь запахло натуральным хозяйством и общиной, и лишь накопленные запасы самомнения граждан относительно их личной свободы -- буржуазии тоже кое за что надо сказать спасибо! -- мешали тотальному торжеству идеологии туземных царьков, к типу которых принадлежал, например, Левицкий. Производительные силы кормили и обеспечивали коллектив; но они же неумолимо диктовали ему форму, логику, способ существования. Какие же производительные силы он, Керн, видит за коллективом обитателей коммуны? Какой строй они способны породить на основании неумолимых экономических законов?

Керн беспокойно заворочался на кровати. Неблаговидные поступки Левицкого представали теперь перед ним совсем в ином свете. В конце концов, трудно обвинять человека в неблагородных поступках, если благородство приносит твоему коллективу проигрыш и гибель. Другое дело, что вовсе незачем ставить этот принцип на вооружение: неправильно, когда человек человеку волк, даже если к волкам своей стаи он относится лучше, чем ко всем другим. Думая о сегодняшнем дне, не следовало упускать из виду перспектив будущего. В том числе и перспектив морали. И эта кажущаяся очевидность легко замыкалась в порочный круг: условия существования диктовали мораль, мораль не могла не отразиться на условиях существования.