Часть третья (СИ)

Матильда с хозяйственной сумкой подошла к универсаму в десять утра; перед ней автоматически раздвинулись входные двери, она вошла, взяла тележку и прошла вовнутрь. Здесь она сразу же пристроилась к интеллигентной старушке, которая стояла сначала в молочном отделе, внимательно рассматривала упаковки с творогом и сыром разных сортов, изучала стоимость, потом извлекала свой тощий кошелек, что-то подсчитывала и разочарованно ушла в хлебный отдел.

"Она нуждается, - мелькнуло в голове Матильды. - Я ей выделю пятьсот рублей. Это чуть меньше, чем ее месячная пенсия. Только как предложить? что сказать, чтоб не обиделась?"

- Извините, я вижу: вы колеблетесь, что взять. Вероятно, вы забыли деньги дома, в таком случае я могу вам помочь. У меня здесь пятьсот рублей, они оказались лишними и...и мы с мужем..., мы люди не бедные, решили, что неплохо было бы оказывать помощь нуждающимся. Возьмите, потом вернете...

Женщина повернула голову и уставилась на Матильду как на врага народа. Губы ее стали вздрагивать, она явно не знала, что сказать.

Матильда поняла, что бедная пенсионерка увидела в этом какой-то подвох, а то и провокацию и поспешила объяснить более популярно.

- Да вы не стесняйтесь, пожалуйста. Мы...должны помогать друг другу, что здесь такого? Мой муж успешно занимается бизнесом, а я воспитываю детей. Он выделил мне пятьсот долларов по моей просьбе, я вот пришла, чтобы раздать бедным.

- Мне ваши подачки не нужны, - гордо заявила женщина. - Умирать буду, но не возьму. Вы из тех, новых русских, так? Так вот отдайте народу награбленное, тогда можете считать, что у вас совесть чиста. Да, да, так и передайте все свое, нечестным путем нажитое, вернее награбленное имущество. А если нет, то мы вас заставим это сделать. Да, да, заставим, вот увидите.

Оскорбленная женщина кричала все громче, так что другие покупатели начали останавливаться и обращать на них внимание.

- Ну, если вы так ..., то простите, я хотела как лучше, - робко произнесла Матильда, пятясь назад.

- Она проворовалась и теперь хочет для очистки совести искупить свою вину подачками, - сказала какая-то дама помоложе, явно не пенсионерка, - и правильно вы, Сталина Иосифовна, поступили, что отказались от подачки. А вам, дамочка, не с подачками лезть к народу, а разоружиться, полностью и окончательно. Геннадию Андреевичу надо об этом доложить и пусть он организует массы на борьбу с этими новыми русскими, Чубайсами да Гусинскими, Потанинами.

Матильде в самый раз надо было смываться, что она и сделала. На шум, устроенный Сталиной Иосифовной, бывшим инструктором московского горкома партии еще при Гришине, прибежала охрана с целью молниеносно навести порядок. Достаточно было блеснуть униформой, могучим ростом, чтобы те, кто любил помитинговать даже на пустой желудок, тут же разбрелись по разным отделам универсама.

Матильда вышла с пустой тележкой, отдала номерок и взяла сумку, ничем не наполненную. Сразу у входа ее обступили алкоголики.

- Пожалуйте на бутылку!

- Рупчик не хватает, одолжите бедному человеку, я скоро уже пойду на пенсию, пока не работаю, а выпить хоцца.

- А у мене дома куча внуков, ужо три дня не емши и не пимши, - сказал один рослый, широкий в плечах мужик без двух пальцев на левой руке, - пожалуйте рупчиков сто. Я отработаю ежели надо, я сантехник по профессии, у ЖЭКе работаю, но тама зарплаты три месяца, считай не было.

Матильда вытащила из кошелька несколько тысяч рублей, сунула в руку сантехнику и сказала:

- Раздайте остальным, - а сама ушла, не поворачивая головы в сторону тех, кто устроил потасовку из-за общих денег, поскольку разделить по-братски не представлялось возможным.

Вечером Матильда сказала мужу, который тоже только что вернулся из пенсионного фонда:

- Меня чуть не поколотили в универсаме. Одна дама из бывших партийных крыс страшно оскорбилась, когда я предложила ей помощь и устроила скандал. Я понимаю - гордость, наша чисто национальная черта, особенно интеллигенции, но я искренне собиралась помочь, так сказать от души, но добро превратилось во зло. Алкаши на улице обступили меня, я отдала им пять тысяч, по-моему они там на этих деньгах драку устроили, не могли поделить. Мне кажется, не так надо помогать бедным. Может быть перечислить на какой-то счет в госучреждение...

- Разворуют чиновники, а твои бедные не получат ни одной копейки, - сказал Борис.

- А ты как сходил, - удачно?

- Почти так же, как и ты, с той разницей, что на меня никто не шумел, наоборот вежливо со мной общались в пенсионном фонде. Но просили им оставить деньги по ведомости, а уж они-то сами раздадут пенсионерам, поскольку только они знают фамилии наиболее остро нуждающихся. А я понимаю, чем это кончится: моя помощь уйдет в карман чиновникам.

- И что же делать? Может, пойти к тем, кто стоит у метро с протянутой рукой?