Часть третья (СИ)

-- Сначала теория. Только ты молчи, даже если тебе все это уже известно. Итак, вот он состоит из...ну ты сам знаешь..., но я, меня не туда повело : я не то хотела сказать. Секса вне любви не должно быть. Секс вне любви -- распущенность, сползание к статусу животного. Мужчина любит глазами, а женщина -- ушами. Если ты начнешь смотреть на меня, в чем мать родила, с тобой будет твориться что-то невероятное. Почему? да потому что я всегда перед тобой в одежде, а в костюме Евы появляюсь в редких случаях. А вот, немки как нудисты, даже за грибами ходят раздетые. Мужчины привыкают, и нет никакого кайфа. А если ты произносишь ласковые слова, о том, как ты меня любишь, обожествляешь и даже как ты меня хочешь, то я начну терять волю, и мое сопротивление будет равняться нулю. Женщина всегда сопротивляется, хоть так же хочет, как и мужчина. Исключение составляет муж, любовник. У женщины тоже есть эрогенные зоны, их много, вот почему лесбиянки отказываются от естественной любви. Когда влюбленные ложатся в одну кровать, на них не должно быть одежды: половая связь длится всего несколько минут, и люди в этот период не принадлежат себе. Эстетическое, духовное наслаждение начисто отсутствуют. Секс как таковой приносит радость после предварительной подготовки, любованием друг другом что ли. Именно это дольше помнится и ярче светится. Теперь о размерах. Многие мужчины страдают оттого, что у них не двадцать и даже не шестнадцать сантиметров. Это сущая ерунда. Женщина, как партнер способна приспосабливаться, она так устроена.

-- А ты теоретически хорошо подкована, -- сказал Борис.

-- А теперь будем проходить практику, -- произнесла Матильда, целуя Бориса в губы. -- Лежи. Ни ты, ни моя мать не знаете, как я счастлива во время прохождения этой практики. Даже если ты завтра прогонишь меня и не захочешь больше видеть, я не буду сожалеть о том, что проходила эту практику. Такое может быть только один раз в жизни, когда тебе восемнадцать, девятнадцать, двадцать. Я ждала этой практики с шести лет, хоть и не понимала тогда, что это такое. Это мог быть просто природный инстинкт, который толкал меня к тебе.

-- Матильда, любимая моя девочка, больше не говори ничего, поскольку мне может показаться, что все это сон, такого не может быть в реальной жизни. Должно быть, я тебя тоже ждал и очень долго, только не знал этого. И то, что ты здесь -- это щедрая улыбка судьбы. Я так хочу, чтоб ты всегда была счастлива со мной и все для этого сделаю. Если деньги для тебя что-то значит, то считай, что шесть миллионов долларов, что выслал тебе в Лондон -- твои.

-- Нам обоим хорошо, милый, -- сказала Матильда, запрокидывая голову. -- Я ...хочу жить ради тебя, ты мое все, ты мой сладкий любовник, мой наставник, мой отец. Ты весь во мне и я тебя проглочу всего, всего, - говорила она, а затем впилась ему в губы, и радостный стон вырвался из ее груди.

- А теперь отдыхай, мой милый.

Они ворковали в объятиях друг друга долго за полночь и заснули только под утро.

Вероника Семеновна, которая проснулась где-то около четырех часов, заходила в ванную и обратно на цыпочках, а в восемь утра отправилась на кухню готовить завтрак. Она была несказанно рада, что так повезло не только дочери, но и ей, уже планирующий, как она будет нянчить внука или внучку.

Борис с Матильдой сели к столу в десять утра.

-- Мам, мы с Борей отправляемся в загс сразу же после завтрака. Если хочешь, поедем с нами.

-- Спасибо, детки, езжайте сами, чего мне, старухе мешаться, я тут на кухне начну наводить порядок, вон пауки по углам гнезда вьют, холодильник надо бы разморозить и помыть. Если бы ты, моя деточка с месяц тому сюда приехала, тебе бы от меня здорово влетело.

-- Я не виновата. Это Борис Петрович плохо за своей домработницей смотрел, -- произнесла Матильда, нарочито подозрительно глядя на Бориса.

-- Виноват, исправлюсь. Хотя, теперь я тебе доверяю эту почетную миссию.

-- Не обижай тещу. Тещи надо поручить смотреть за домом, правда, мамочка?

-- Если мне доверят, почту за честь, сказала Вероника Семеновна.

В загсе Юго--Западного Административного округа Борис подал оба паспорта с заполненными заявлениями и подписями жениха и невесты. В оба паспорта было вложено по сто долларов. Заведующая загсом Капитолина Ефимовна, освободив паспорта от лишних бумажек, вскинула брови и негромко спросила:

-- Будут ли какие пожелания?

-- Будут, -- сказал Борис Петрович. -- Если можно, сократите нам срок регистрации до двух недель, а то и до одной недели. Нам предстоит поездка по Европе. Точной даты отъезда я пока не знаю, но желательно не затягивать этот вопрос.

-- Сейчас посмотрю журнал подачи заявлений, надо куда-то вписать вас, ведь срок регистрации два месяца с момента подачи заявлений. А, вот, нашла, повезло вам. Первое июля в 12 часов дня. Это устроит вас?

-- Какой это день?

-- Пятница.

-- Вполне устроит, -- сказал Борис Петрович и раскланялся.

Уже в машине Борис спросил свою невесту:

-- Где будем играть свадьбу?