Частичка тебя. На память

Никогда не переходите дорогу хозяевам крупных корпораций. Никогда! Этот урок никогда в жизни не нужно получать самой!

Он-то уже давно вперед катится, наверняка в плане по захвату мира процентов на пять продвинулся, а я — даже на ноги встать не могу.

Ник ушел сам. Без волчьего билета. И с Козырем они приятельствуют. Поэтому понятно — «откуда дровишки».

— Навел справки, — невозмутимо откликается Ник с той стороны трубки, — так что, Эндж, информация устарела?

— Допустим, нет, — я стискиваю смартфон еще сильнее, — чего ты хотел? Еще раз прочитать мне нотацию, когда и как я поступила неправильно? Можешь не тратить зря своего времени, тебе наверняка есть кем заняться.

— Вообще-то я хочу предложить тебе работу, Эндж, — парирует Ник, будто и не замечая моей слишком очевидной агрессии.

Кон остается за ним. Такого ответа я не ожидала.

8. Энджи

— Ты? Мне? Работу?

Три слова в одном предложении смотрятся странно.

Я ведь помню тот разнос, который он мне устроил после первой же пакости Вике.

Да, не он меня уволил. И его докладная, написанная про тот случай, так и не была подана, хотя он мне ей угрожал. Уволил меня директор концерна, лично, но Ник ведь был в курсе…

— Мне нужен эффективный управленец, — он даже не обращает внимания на мое недоумение, — так вышло, что эффективнее тебя я никого не знаю. А то, чем я сейчас занимаюсь… Там беда с дисциплиной персонала.

— Нужна гарпия с секундомером? — скептически уточняю я как-то больше по инерции.

— Скорее горгона с огненным хлыстом, — Ник говорит это с таким искренним недовольством, что мне невольно хочется зажмуриться. Как давно мы не говорили вот так.

Пожалуй, после того разноса и не говорили…

Я не желала оправдываться — да и зачем? Он был глубоко в Вике, по уши увлечен, на кой ему были нужны мои признания?

— И где мне предстоит работать?

Надо бы отказаться. По уму! Вот только…

Я знаю его как начальника. Спокойный, адекватный, выставляющий работу превыше других проблем. Отлично умеющий вдохновлять и выжимать из своих подчиненных максимум. Этот мужчина не будет требовать от меня ничего унизительного.

— Конный клуб «Артемис», за городом. Помнишь?

Помню ли я? Помню ли я любимый клуб Ника, в котором мы провели не одни выходные? Гоняли по полям и буеракам, а по вечерам играли в го, развалившись на ковре в гостиной? Мы даже домик на двоих снимали, потому что так было дешевле, а друг с другом мы чувствовали себя очень комфортно.

Увы, только поэтому.

Помнится, первый раз, когда он это предложил, я очень надеялась, что это что-то значит. Что что-то между нами произойдет, мы сдвинемся с мертвой точки глубокой френдзоны, но… Ужин так и остался ужином. Спали раздельно. И потом тоже…

— Как тебя туда занесло вообще? Как же языки, карьера? Разве к тебе не подкатывали с предложением из дипломатического корпуса?

Ведь серьезно, подкатывали!

Я ведь помню.

И Ник всерьез задумывался о возвращении к должности атташе, а там возможно и кого повыше…

— Ну вот так, — он отрезает спокойно, — «Артемис» сменил владельца, тот решил сменить директора. Мне понравилась эта вакансия, владельцу клуба — мои рекомендации. У тебя есть еще вопросы?

— Конечно. Вопросы зарплаты, бонусов и соцпакета…

Зарплату он озвучивает хорошую. Не такую жирную, какая была у меня в Рафарме, но сейчас для меня такая сумма звучит как непристойно роскошное предложение. Я таких цифр давно не слышала. Да еще и от того, кто точно знает, что у меня все плохо с репутацией, и не вышвырнет меня на улицу из-за фигни.

— Ты пришлешь мне оффер? Я бы подумала хотя бы до вечера.

Кто его знает, может, Ангелина отыщет для меня что-то более крутое! Хотя вряд ли.

— Один момент, Эндж, — голос Ника ощутимо холодеет, устанавливая дистанцию между нами, — я хочу, чтобы ты понимала. Предлагая тебе это место, я оказываю тебе услугу. Ты стала жертвой чужого влияния, да и я… Обошелся с тобой неважно.

Вот тебе, Анжелочка, приложись об жесткий асфальт реальности.

Думала, он решил выручить тебя по старой дружбе? Дать тебе как классному спецу шанс?

Нет, это совесть больная у Николая Андреевича шевелится. Все-таки не привык он «поматросить и бросить».

— Договаривай, Ник, — я произношу это на выдохе, заталкивая поглубже в душу поднявшееся цунами оскорбленного самолюбия.

Оскорбленное самолюбие мне витамины не купит.

— Моя невеста работает в этом же клубе, — самым бесцветным голосом из всех возможных, — и если ты снова будешь вести себя непрофессионально и позволишь себе вмешаться в мою личную жизнь… Я тебе больше руки не подам, Эндж. И никому не посоветую.

Вдох-выдох…

Вдох-выдох…

Метко, Ник, метко. Страйк. Копье в мишень, мишень в кровищу. Мишень — это я, да, вы угадали!

Как будто мне было мало, быть его ошибкой.

Скажи по-другому, Ник. Спроси!

Готова ли я видеть, как ты гуляешь со своей принцессой за ручку и лобызаешь её в щечку, думать, как ты затаскиваешь её в постель, стягиваешь с неё платье…