Частица невероятности МС

Чуть покраснев — все-таки параметры девушки чувствовались и сквозь спортивный топ, надетый под футболку, — парень собрался с духом и попросил:

— Нет, не передумал. Но не могла бы ты снова завязать мне глаза?

— Пошли, — вздохнула Маша, снова повязывая шарфик. Если уж взялась помогать, то бросать не полпути негоже. Хочет парень в башню — будить принцессу, она доведет. Почему? Может, потому, что в голове упорно крутился куплет из старой песенки:

Принцесса в сон погружена.
Уж больше века спит она.
Коль не объявится герой,
Сон станет вечностью седой.[1]

Незнакомую девушку было жаль! Совсем не хотелось, чтобы она состарилась и умерла во сне, после истечения срока, отведенного на пробуждение. А значит, стоило идти вперед. В сравнении с этой целью призрачные привилегии будущего рыцаря казались такой мелочью. Ну боится парень пауков, и что? Если он прилежно изучал науки и годен в правители, пусть правит, храбрыми за него будут охранники. А не сможет править мудро, так народ получает ровно такого правителя, какого заслуживает. Или привыкнут, или не привыкнут и скинут. Мало ли в истории примеров подобного. Маша учила, помнит…

Пауки, как показала практика, спали крепко и являлись не более чем страшным декором заколдованного замка. Так думала Мария до тех пор, пока первой, ведя рыцаря, как поводырь слепца, не ступила на лестницу. Тут-то ее и настигло первое видение. Показалось, что не пауки застыли в сплетении цветущего шиповника, а статные смуглокожие, но вовсе не похожие на негров, беловолосые воины в легких доспехах, вооруженные причудливыми и совершенно очевидно смертоносными алебардами. Стояли они и спали на посту, скованные могучими чарами.

Зажмурившись и тряхнув головой, Маша снова раскрыла глаза. Перед ней были лишь пауки. Пожав плечами, девушка продолжила путь. Чего гадать, показалось или нет? Может, и впрямь тут заколдованные люди имеются, тогда тем более — не одну принцессу, а всех вокруг спасать надо. При этой мысли горячее золотистое сияние приятно согрело девушку изнутри. Судя по всему, предположение оказалось верным. Раз так, то вперед и, коли заросли вновь расступаются, давая им дорогу, вверх. К той, предположительно, самой высокой из башен и спящей девушке, которая, наверное, является местным ключом к пульту управления всем замком.

Будь иначе, можно было бы поцеловать любого спящего, вот хоть того же паука на ветке слева. Юный рыцарь все равно ничего не видит, так чего ему стоит нечаянно чмокнуть чщидара в хитиновое брюшко? Глаза завязаны, ему не страшно будет. Но вряд ли сработает, а потому не станем экспериментировать. Надо двигаться вперед и вверх!

На лестнице, уже свободной от вездесущих кустов, было совсем не пыльно и почти пусто, не считая все тех же стражей-пауков, спящих на посту между пролетами бесконечного подъема в паутине металлических переплетений кованых перил.

Казалось, ступеням, ведущим в башню, не будет конца. Рыцарь давно уже выдохся, но не стонал, упрямо брел, пусть и спотыкался на каждом шагу. Впрочем, он не лежал пластом лишь потому, что его едва ли не волоком тащила на себе Маша. Да и сама девушка начала уставать. Все-таки бегать по ровным дорожкам и подниматься по ступеням — разные виды мышечной нагрузки. Себе Сазонова сделала пометку — внести в тренировки и такой вид упражнений. Икры ног оказались не подготовлены к длительному напряжению и ныли.

Но все когда-нибудь заканчивается! Последний пролет, ведущий в небольшой коридор к двустворчатым дверям, заставил Марию облегченно улыбнуться. Дошли! А что скорее доползли, чем дошли, так свидетелей позора нет. Пауки спят, никого другого поблизости нет.

Двустворчатые двери с вырезанным узором из все тех же кустов цветущего шипастого шиповника пауками не охранялись. И тяжелые на вид створки распахнулись без скрипа и шума, на удивление легко, открывая вид на девичью спальню.

Серые — нет, все же больше серебристые, чем серые, — белые и голубые тона были нежны и прохладны. На высокой кровати без балдахина, мирно уложив щеку на ладонь, спала девушка. Весьма симпатичная, даже, пожалуй, красивая, если привыкнуть к цвету кожи и волос.

— Д… д-дроу, — запнувшись, пролепетал отважный рыцарь, едва Маша освободила его очи от шарфа, и шарахнулся назад к дверям.

— Это так страшно? — уточнила его провожатая, склонив голову набок. Но нет, клыков или острых, как кинжалы, ногтей у спящей на наблюдалось. Девушка как девушка, только кожа темно-серая и волосы совсем белые, как первый снег.

— Но д-д-роу… — Рыцарь беспомощно хлопнул ресницами и умоляюще уставился на Машу, будто чего-то ждал. То ли того, что его отважная спутница сама будет целовать заколдованную принцессу, снимая чары, то ли того, что она по-быстрому превратит спящую дроу в нормальную девушку со светлой кожей и золотистыми волосами, подобающими стандартной принцессе. Не выгорело.