А где к дождю пальто?
И если быть – то быть сейчас.
И много.
Пока на небе мест не обжито.
Июль
Летит июль, родившийся в Крыму
И облаком вздымается на горы,
Сквозь пальцы – солнце.
Склоны все в цвету.
Ласкает море дальние просторы.
И можно очень долго – прошагать,
Быть озарённым, даже – растворимым,
Летит июль, желая показать,
Что значит быть до лёгкости любимым.
Бери лимонник, к чаю собирай,
Смотри, как грозы ходят под ногами,
Как дикий пляж напоминает рай,
Как камни окружаются лугами.
Как быт твой вдруг задумчиво молчит,
Увидев в древнем множество историй,
И за трамваем раскрывает вид
Мозаика из разных Евпаторий.
Как на закате стынет Тарханкут,
Как под волнами тихо и прозрачно,
По переулкам стелется маршрут,
И шелковица падает удачно
К твоим ногам. И миг имеет вкус…
(Пускай ещё надолго будет сладко),
Летит июль, выравнивая пульс,
Так безмятежно.
Так нежданно кратко.
Дорожное
Дорога продолжает извиваться,
Среди долин, речушек,
Между гор.
Стучат колеса
Каблучками в танце,
И проводник срывает разговор.
Просторы вдаль летят неумолимо,
Любой пейзаж притягивает взгляд,
Минуты разливаются незримо,
И возвращаться больше не хотят.
Плескает чай,
От краешка,
От горла,
Качают поезд
Волны бытия.
Хрипит гудок
Прелюдией для горна,
Что в путь зовёт,
Покой разбередя.
И проводник
Вдруг что-то вспоминает,
И старый оживает разговор.
Границы горизонта
Размывает
Среди долин, речушек
Или гор.
Настичь бы их.
Спешу во весь опор…
Останься здесь…
Останься здесь. В прожаренной тени,
Где шелестит убогий вентилятор,
Где продавец, не знающий вины,
Толкает квас задорого ребятам.
Где больше не осталось ничего.
Лишь только море. Дико и бесплатно,
Где старички играют в домино,
И жизнь проста,
И вроде бы понятна.
Где можно, не тревожась ни о чём,
Брести среди дремучести отчизны,
Легко касаясь высоты плечом,
В ответ не получая укоризны.
Где маяки во все глаза глядят,
И нам, как им, так много будет видно.
Останься здесь. Пока душевный склад
Не станет шелестеть с волнами слитно.
И мне здесь ничего не будет…
И мне здесь ничего не будет.
По итогу – какая разница,
Где свернуть в коридоре судеб.
Что в открытой двери появится?
Что предъявится, как знамение?
Белым листиком с чёрной прописью,
Беглым почерком в объявлении,
Лёгким облаком перед пропастью.
Всё равно ничего не станется,
Полетишь или вниз повалишься.
Эта жизнь – то брюзга, то пьяница,
Разве с нею стоять останешься?
Но зато за дверьми, под окнами,
Есть места для любви и творчества,
Что в итоге взойдут за скобками
Пустоты или одиночества.
Люби меня, за что я – живой…
(Люби меня, за что я – живой),
Шуршит прибой, к лодыжкам прикасаясь.
Горячий день уходит на покой,
И чайки умолкают, разлетаясь.
И ничего не движется вокруг,
Лишь только волны свет земной колышут.
На скалах песни древние поют,
Вот только их почти никто не слышит.
Но если сможешь это – услыхать,
То будешь знать, что жизнь имеет голос,
Ей много лет, ей вечность – увядать,
И звуки песен чутко ловит космос.
Песок в руке приятно холодит,
Летит по ветру радостно и лихо.
И часть меня вот также вслед летит,
Как часть строки,
Ужатая до мига,
Люби меня, за то что я…
И тихо.
Июньский день
Июньский день, цветущий и цветной,
Кружится пух, и голуби курлычат.
На площади фонтаны бьют рекой,
И мальчик в глубь фонтана палкой тычет.
И жизнь идёт обычным чередом.
Повсюду пробки, к паркам – не пробиться,
Но вдруг поймёшь, что это – тоже дом.
И ты в нем рад взойти и запылиться.
Во всём сквозит растрепанный уют.
Звенит трамвай, ругают билетёрши.
На рынке фрукты пробовать дают,
Концерты обещают, но попозже.
И потому на вольной – скрипачи,
У лавочек хиты перебирают.
Толпа вокруг заслушавшись, молчит,
В большую шляпу денежку бросает.
И я иду, я к этому – причём,
К любому звуку города причастен.
В июньский день, как в тайну посвящён.
И он прекрасен.
Как же он прекрасен.
К несовершенству
Дальше все будет прекрасно
И также несовершенно,
Сложатся пё стрые паззлы
В запах духов,
Свет торшера.
В томные, тёмные выси,
Те, что макушек касаясь,
Вдруг превращаются в листья,
С шелестом вниз обращаясь,
К новой возможности сбыться,
Хоть тем двоим,
(Не иначе).
Вечность в глазах растворится,
Совы о бренности плачут.
Ходят любовь и тревога
Под руку.
Рук не разжать им.
Нам достаётся так много,
Что мы с собою захватим?
В мир, где легко и опасно,
Ветрено и неизменно?
Неважно, пока в этих паззлах
Есть твой поцелуй,
Свет торшера…
И эта картина – нетленна.
Всё изменится…
Всё изменится,
Всё изменится,
Пар вздымается в синеву.
Утро раннее
В ноги стелется
Светом солнечным
На полу.
Сны короткие
Спать повадятся,
С кем-то новеньким,
Не со мной.
Всё наладится,
Всё наладится,
В лето бросившись
С головой.
Обратившись
В росу и ягоды,
Соком брызгая
На руках.
И взлетают под выдох тяготы,
Растворяются в облаках.
Ночное
Зашевелились в тёмном звёзды над рекой
И на руках моих пылинками осели.
Двойник луны ныряет в воду с головой,
Склонились ивы, будто враз осоловели