Сквозь пальцы утекает в умывальник.
Блестит на шторах скучное сукно,
Тепла так мало. Чистая посуда
Забыта, как семейное кино,
Как праздники, ушедшие отсюда.
И есть лишь те, кто это пережил,
Кто новый год возрадует,
Восплачет.
Кого во вьюгах снег не закружил.
Кого тоска в тени своей не спрячет.
И я проснусь. Восстану из пыли,
Под крепкий кофе, близкое объятье.
Переверни меня, переверни.
Под жаркий шепот,
Летний шелест платья.
Сними проклятье.
Метель
Хороводит метель, опускается снег в решето,
И кристалльная пыль вдруг становится частью ресниц.
Забивает рекламу с картинками видных шато,
Намекая на чуждость любой из доступных границ.
И на вывесках цвет намалёванной ваксой течёт,
Отражаясь в сугробах пародией праздничных дней.
Говорят, с потеплением точно, но это пройдёт,
А пока, воздержитесь поездок и прочих вещей.
Только в прочих вещах мне, пожалуй, себя не сдержать,
В старом доме темно, разговоры в гостях ни о чём.
Я в таком ожидании будто забыл, как дышать.
И теперь вспоминаю, к стене привалившись плечом.
Где проходит черта для итогов такой вот зимы.
Мир живёт своей жизнью, но кто-то в нём сходит с ума.
Остальные читают прогнозы и жаждут весны.
Хороводит метель, и не хочет уйти со двора.
Синий стих
Над морем синим – синие стихи,
Грядёт покой, и прошлое ветвится.
Утонет сердце в качестве стихий,
Повадит звёзды долго-долго сниться.
Проводит строй накопленных тревог
Куда-то вдаль, где пена метит белым.
Листает бриз страницы на пролог,
И предлагает тягу к переменам.
Трясётся скарб нехитрый в рюкзаке,
Недорого напитки продаются,
И можно жить.
Неспешно,
Налегке,
Когда в тени под зонтиком смеются
Всё те же люди,
Те же, что и я.
Пожалуй, лишь немного посчастливей.
Бездонный мир знакомо ждёт меня.
А цвет его
Невыразимо синий.
В раздрае смятом округ городской…
В раздрае смятом округ городской,
Машины прутся вправо и налево,
Коварно блещет лёд на мостовой,
Как будто ждёт распластанного тела.
Клубится пар раззявленной трубы,
На крышах колким снегом обсыпает.
В афишах нет ни капли немоты,
Бездомный пес патрульного пугает.
Картина будней рушится, как лёд,
Разбитый взмахом дворницкой лопаты…
И жизнь идёт,
(Так быстро!)
Но идёт.
Как этот округ
Спешностью измята.
И жаждет горло надевать шарфы.
А ноги просят вновь остановиться.
Объединить цвет мыслей до строфы,
Налить в бокал, их пряностью напиться.
Об лёд не биться.
Тревога
Горят во мне несказанные вещи,
Их пепел разметало по земле.
Багрятся сны, где каждый пятый – вещий,
Кривятся бликом свечным на стекле.
Зима грядёт. Я сны свои не помню.
Плыву с рекой, ломаю тонкий лёд.
Закат низ туч выкрашивает кровью,
И знать бы чуть,
А что произойдет?
В каком углу судьба меня отыщет,
Какую жизнь испросит выбирать?
Под курткой ветер беззаботно свищет,
Как будто нужно к стуже привыкать.
И мечет птиц. То к югу, то обратно.
Под тёмный вечер тонут поезда,
В порыве нервном тонут безвозвратно
Одна звезда. Ещё одна звезда.
В осколках фраз тревоги проступают,
Ломаясь с треском тяжестию ног.
Их отзвук разрастаясь, оглушает
И с грязью пролезает за порог.
Ладонью от такого не прикрыться,
От вида вьюг так просто не укрыть.
Но пусть хоть близким радостное снится,
Лишь только б сон их чуткий сохранить.
И не остыть…
Грядущий год
Зима приходит под окно,
Из книг на полке,
Грядущий год пришел давно,
Смолит в сторонке.
Угрюмо смотрит на меня
Без перспективы.
Стаканом полным вознося,
Свой тост, что живы.
В подъезде лампочки разбил,
(Не время света).
Сосед в полицию звонил.
К чему всё это?
Раз больше нечего сказать,
И не исправить.
Не время камни собирать.
А снегу – таять.
Быть может, в зале постелить?
Пускай проспится…
Пока желание убить
Не растворится.
Всё выходит из-под контроля…
Всё выходит из-под контроля,
Под ковром не хватает места,
Под ковром накопилось море,
То ли целей, а то ли средства
От тоски к суете и драме,
От возможности жить, как раньше…
Море вырвалось дальше спальни,
И проблемы вдруг стали старше.
Не решить их теперь отдельно.
Сны ушли, их теперь не стало.
Не уметь выживать – смертельно,
А уметь уже слишком мало.
Либо учишься плыть со штормом,
И грозу ни во что не ставить.
Либо морю ты станешь кормом.
Под контролем ничто не оставить.
Чувство войны
Шум нарастает. Стоптанный отзвук сапог,
Пахнет углем от вагонов сереющих станций,
Дым сигаретный скрепляет все это, как смог,
Перекрывая рекламный щиток публикаций.
Мелким дождем обездоленно небо частит,
Под капюшонами лица тревожно сыреют,
Западный ветер на флагах порывом рябит,
День прекращается раньше. И быстро темнеет.
Быстро наполнится звуками грязный перрон,
Руки с руками надолго теперь разойдутся.
Гордые крики похожи на плачущий стон,
В этот октябрь не сходятся, а расстаются…
Кто-то теперь будет связан в пылу новостей,
Что за шаги будут в дальних краях раздаваться?
Осень становится снова острее и злей.
И непонятно, когда и кому возвращаться.
У города, вошедшего во тьму…
У города, вошедшего во тьму,