Частицы души

Мы прошли на кухню, у меня как раз в заварнике был заварен вкусный чай. Я разлила его по чашкам, и мы сели за стол.

– Открой форточку, душно очень, – попросила меня Ангелина.

Я встала, открыла форточку и села за стол.

Мы немного поговорили и собрались прогуляться. Я оделась, почти также, как и утром. На мне был лиловый плащ, туника, леггинсы и ботильоны. Я и Ангелина вышли из подъезда, и пошли гулять вдоль Набережной.

– А ты чего фотоаппарат не взяла? – поинтересовалась подруга.

– Ой, точно. Думала, чего же я забыла? – немного рассеянно ответила я ей. – Ничего на телефон, если надо будет, пофотографируемся?

Ангелина приостановилась и облокотилась на дерево.

– Что случилось? – подбежала я к ней.

– Голова кружится.

– Иди и сядь на лавочку.

Я довела ее до лавочки, и мы сели.

– Ну, рассказывай теперь: что с тобой творится? – настойчиво я начала ее расспрашивать.

Ангелина долго сопротивлялась и ничего не говорила. Но потом ей видимо надоело сопротивляться, и она созналась.

– Беременная я.

Я замолчала и посмотрела на нее.

– Давно?

– Шесть недель.

Я ее обняла, и она расплакалась.

– Ну, чего ты плачешь, глупенькая? – начала я ее успокаивать.

– Он не хочет ребенка.

Для меня это был настоящий шок. Андрей – муж Ангелины не хочет ребенка. Очень странно получается, что муж не хочет детей от жены. Не хороший звоночек…

– А он психику проверял? – спросила я у нее.

Ангелина заулыбалась.

– Он просто не хочет ребенка. Говорит, что слишком рано, – начала она рассказывать. – Ну, а если я сделаю аборт, то детей у меня больше не будет и кому я буду нужна?! Что мне делать?

Я слушала, что она мне говорит. Она хочет ребенка, а он нет… Как-то это странно.

–Мне кажется, что тебе нужно оставить своего ребенка. Как так убить его? Он же твой. Твой родной. Роднее его не будет, – говоря это, я смотрела на Ангелину. Она слушала меня очень внимательно.

– А муж?

– А муж, –ответила я, – свыкнется с этой мыслью. Если нет, то я бы в любом случае выбрала ребенка. Если ему ребенок от тебя не нужен, значит… – я запнулась, – значит, ты ему не нужна.

Ангелина молча на меня смотрела. Думаю, что в глубине души она и сама это понимала. Как можно жене сказать, что он не хочет ребенка, рано или просто не готов к отцовству. Подруга расплакалась. Я ее успокаивала, говорила, что все образуется, все решится и вы будете большой, счастливой семьей. А она в ответ только всхлипывала.

– Что мне делать?

Я задумалась. Что можно сказать беременной женщине, чтобы не обидеть ее?

– Может, взять паузу? Внезапно уехать к родителям, ничего ему не сказав об этом. Он должен одуматься! Уверена в этом.

– Я так не смогу, – ответила она мне и снова расплакалась, – не люблю выносить сор из избы, – всхлипывая, говорила она.

Я ее успокаивала, как могла. Проводила ее до остановки и побрела домой.

Домой мне все не давали покоя мысли: «как же так?» Достала дневник из ящика и записала эту бессмыслицу. " Неужели может быть важнее что- то, чем собственный ребенок?"…

Воскресное утро.

Солнце давно уже встало. Птицы, перелетая с дерева на дерево, радуются новому дню. Не только птицы, но и люди радуются этому дню, ведь сегодня день Светлой Пасхи. В этом году весна пришла слишком рано, что немного подозрительно.

Оля еще лежала в постели. Она смотрела в распахнутое окно. За окном светило яркое солнце, на небе не было ни облачка.

Она встала, накинула на себя халатик и спустилась вниз. Внизу еще никого не было. На кухонном столе стояла корзина с крашеными яйцами и рядом стояла вазочка с вербами. Ольга пошла варить кофе и готовить завтрак. На приятный аромат спустился Кирилл.

– Доброе утро, родная! – подошел он к жене и поцеловал ее в щечку.

– Доброе, – улыбаясь, ответила она ему.

Кирилл начал ей помогать. Он подошел к холодильнику, взял молочник, сыр и колбасу. Молочник он поставил на стол, а сам пошел делать бутерброды.

Оля сварила кофе и стала разливать его по чашкам.

– Кирюш, я пойду Аню разбужу, завтракать надо.

Оля поднялась наверх и зашла в комнату дочки.

– Анечка, солнышко, вставай! Сколько можно спать? Все проспишь, – нежно говорила женщина, – пойдем кушать, яичками биться…

Ане было четыре года. У нее были пышные светлые волосы и голубые глазки. Она была очень похожа на свою маму. Девочка совершенно не хотела просыпаться и тем более вставать. Ведь выходной – это понимал даже ребенок.

– Мама, не хочу вставать, буду спать, – в подушку бубнила малышка.

– Ладно, спи, я пойду кофе попью.

– Ммм…

Аня отвернулась к стене и задремала.

Оля спустилась в одиночестве к столу.

– Где Анюта?

– Спит и просыпаться не хочет.

– Ну, ладно, пусть отдыхает, – ответил Кирилл, – Давай кушать?

– Давай.

Семья принялась за трапезу, как кто-то позвонил в дверь. Кирилл подпрыгнул со своего стула и помчался открывать. Это были родители Оли.

– Христос Воскрес! – сказала Марина Родионовна.

– Во истину воскрес, – ответил Кирилл, улыбаясь.

Родители вошли, всех поздравили. Оля тоже им сварила кофе, потому что ее отцу очень нравилось именно Олин вареный кофе. Две семьи позавтракали вместе.