Частицы магии. Огонь

Незнакомец с хозяйским видом прошагал к левой, которая в белесом свете похожа на хрустальный гроб, только огромный. Я почувствовала, как во рту пересохло, хотя в моем случае сухость во рту дело привычное. Но видя, с каким лицом незнакомец поглядывает на меня и других девушек, охватила тихая паника.

– Что вам надо? – пролепетала я одними губами.

Незнакомец приблизился к стеклянной стене и постучал пальцем, словно собирается кормить рыбок. Девушка внутри вздрогнула и подняла голову.

Смоляные, с отливом в синеву, волосы рассыпались по плечам, глаза, как черные угольки, а кожа белее весеннего снега. Бедняжка одета в выцветшее зеленое платье до самых пяток, а босые стопы распластались на решетке. Когда присмотрелась, поняла, что под сеткой пустота.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к ней незнакомец.

Девушка устремила на него бесстрастный взгляд, голос прозвучал глубоко и низко, таким могла бы петь цыганка у костра.

– Было бы лучше, – произнесла она, – если бы вы отпустили меня. Или хотя бы убрали решетку.

Незнакомец хмыкнул.

– Мы оба знаем, чем это может грозить.

– Не знаем, – отозвалась девушка все тем же контральто. – Мы ничего не знаем.

– Все противишься? – поинтересовался незнакомец. – Дело твое. Когда мы поймаем последнюю девушку, тогда противиться будет бессмысленно.

Он резко развернулся ко мне, от неожиданности я отшатнулась, а «костюм» приблизился к моей темнице и произнес тоном, от которого по коже побежали мурашки:

– Можете молчать. Но как только мы докажем, как только вытащим из вас правду, цветок, наконец, будет найден.

С этими словами он развернулся и удалился в темноту, глухо стуча набойками, а я осталась в темнице осознавать ужас происходящего.

В голове всплыли слова Фарбуса о балансе, о том, что цветок не должен попасть не в те руки. Потом представила, как «костюмы» пребывают в Трехмирье, и из-за этого рушатся границы, все перемешивается, мир гибнет…

Я тряхнула головой, стараясь забыть о грозящей катастрофе. Глянув в лево, заметила, как черноволосая девушка уставилась на меня тяжелым взглядом, будто намерена продырявить.

– Почему они нас держат здесь? – спросила я, надеясь, что она сможет хоть что-то прояснить.

Девушка поднялась, только теперь заметила ее пышные формы. Настолько, что самые видные красавицы Звенящей Долины утопились бы с зависти.

Тонкая талия перехвачена поясом, еще больше подчеркивая ее женственность, которой мне всегда не хватало. Несмотря на это, платье закрытое, горловина по самую шею, рукава до кистей, а подол почти касается решетки. Только пальцы иногда выглядывают.

Она приблизилась к стеклу и проговорила, не сводя с меня взгляда:

– Им нужен цветок.

Я отозвалась:

– Это я слышала. Но почему они нас поймали? Откуда известно? Зачем?

– Слишком много вопросов, девочка, – произнесла красавица, а я с трудом подавила пламя в груди.

На вид мы ровесницы, просто ее природа наделила больше, а моя фигура всегда была слегка мальчишеской, и когда выросла грудь, счастью не было предела.

Проглотив обиду, я произнесла:

– Мои вопросы очевидны. Ты, как понимаю, сидишь тут давно. Что они хотят?

– Цветок хотят, – ответила девушка со вздохом.

– Но как? Почему? Кто им сказал?

Девушка кивнула мне за спину, где сверкает другая темница. Я оглянулась. Оказалось, вторая пленница тоже поднялась и молча смотрит на нас.

Эта девушка оказалась стройной и высокой, как березка, белоснежные локоны до колен, причем обычно, чем длиннее волосы, тем прилизанней голова. Но у нее они пышные, такие бывают, когда ныряешь, и волосы кажутся огромной медузой. Глаза голубые, платье длинное, как и у первой пленницы, но на тоненьких бретельках и вырезом поглубже.

– Все было не так, – проговорила она таким мягким, почему-то печальным голосом. – Они уже все знали. Знали обо всем. Я лишь сказала название…

– Но зачем? – выдохнула я раньше, чем успела подумать.

Девушка вздохнула и проговорила еще печальнее:

– Они пытали меня. Посадили в страшную камеру и нагревали… Я ничего не выдала. Не смейте меня корить.

Девушка из левой камеры произнесла упрямо:

– Ты не должна была говорить, как он называется.

– А что бы это изменило? – поинтересовалась другая. – Они и так все знают. Им нужен лишь способ найти цветок. Сказав, я лишь прекратила пытку. Тебя ведь не запирали в камере, где кожа начинает буквально закипать.

Брюнетка снова проговорила с еще большим нажимом:

– Нам обеим снился одинаковый сон, наверное, стоило подумать дважды прежде, чем говорить об этом «костюмам». Надо вообще следить за языком, а плескать им во все стороны.

– Я не плескала, – возразила белокурая красавица. – Я вообще ничего не сказала, кроме цветка. Они называют его «точкой сборки».

– Зачем ты вообще начала говорить? – не сдавалась первая.

– Тебя не собирались спалить в огневой камере.

Они пререкались, а я переводила взгляд с одной на другую, пытаясь понять, почему заперли именно их, и кого еще намереваются поймать. Потом думала, сколько времени понадобится, чтобы выбраться отсюда, поскольку оставаться здесь не собиралась.

Когда девушки перешли на повышенные тона, я проговорила:

– Перестаньте.