Частная магическая практика: Лицензия. Заговор. Сны и явь

– Не говори глупостей, Киота! – отмахнулся от моих бредовых предположений бог мертвых. – Стоило столько времени и усилий угробить на изменение твоей ауры, чтобы в последний миг все оказалось на грани провала! Знаешь, твой разлюбезный Вашарий уже начал меня утомлять. Как, ну как он выяснил, что ты находишься здесь? И каким образом, хотелось бы знать, он перебрался с Варрия сюда? Да, энергетическая буря идет на убыль, но все равно. Неужели воспользовался телепортом, прекрасно при этом осознавая, что его может выкинуть на другом конце вселенной?

– Что? – сдавленно прошептала я.

Перед глазами все потемнело от ужаса за друга. Он так рисковал из-за меня?

Я вскочила было на ноги, собираясь мчаться к Вашарию, но Итирус косо глянул на меня – и я опять бессильно опустилась на диван.

– Не так быстро, Киота, – проговорил он, нехорошо ухмыляясь. – Ну почему твой Вашарий не явился на пару часов позже? Я не могу остановиться сейчас. Осталась самая малость, чтобы процесс изменения твоей ауры оказался завершен.

– Я могу поговорить с ним, – робко предложила я. – Попросить, чтобы он подождал до завтрашнего утра.

– И твой приятель немедля начнет штурм, решив, что твоими устами на самом деле говорит некромант. – Итирус несогласно качнул головой. – Нет, это не выход. Вашария останавливает от атаки только то, что он не знает, здесь ли ты, и если здесь, то в каком состоянии. Дом окутывает моя блокирующая магия. Но если он удостоверится, что прибыл по адресу, – то тут начнется настоящее представление.

– Я знаю, что Киота у тебя, – раздался в этот момент голос Вашария.

От неожиданности я аж подскочила на месте и изумленно завертела головой. Такое чувство, что приятель стоит совсем рядом со мной, в этой же комнате. Однако в гостиной по-прежнему находились только мы с Итирусом. Как такое возможно? А приятель меж тем продолжил, пребывая где-то за пределами дома:

– Я в курсе, что ты намерен провести некромантский ритуал с ее участием. Но твой план сорвался. Даю тебе пять минут на раздумья. Сдавайся. Иначе… Впрочем, ты сам прекрасно понимаешь, что будет в противном случае. Я умею мстить. А если с головы Киоты упадет хоть волос, то…

Вашарий так и не закончил фразы, впрочем, этого и не требовалось. Угроза была обращена не ко мне, однако я ощутила, как по позвоночнику заструился холодок смертельной опасности. Как у него это получается? Вроде бы не кричал, не грозил всевозможными карами, но я словно воочию увидела самые мрачные пыточные подвалы инквизиторов Темных веков.

– Вашарий Дахкаш, – меж тем медленно прошептал Итирус, будто запоминая это имя. – Ты меня удивляешь. Мало кто из смертных сравнится с тобой, но не забывай, что я-то бог.

После чего как-то по-новому, оценивающе посмотрел на меня, и я вздрогнула.

– Ты ведь не тронешь меня? – чуть запинаясь от страха, спросила я. – Итирус…

– Я постараюсь быть нежным, – с двусмысленной усмешкой пообещал он, решительно шагнув ко мне. – Но не исключаю того, что тебе будет больно.

– Что ты задумал? – Я вжалась в спинку дивана.

А в следующий миг бог мертвых легко прикоснулся указательным пальцем к моему лбу. Перед глазами полыхнуло белым обжигающим огнем – и я отключилась.

За всю неделю это был единственный раз, когда я практически не запомнила сон. Наверное, оно и к лучшему, поскольку сознание изредка вспышками отмечало, что было очень больно. Я почти уверена, что Итирус милостиво забрал у меня воспоминания об этой встрече по ту сторону реальности. И не держала на него зла. Будь я на его месте – поступила бы так же. Пожалуй, стоит поблагодарить за то, что он пошел самым сложным путем, потратив множество сил на завершение многоступенчатого преобразования моей ауры в кратчайший срок. Мог бы просто уничтожить Вашария с его людьми – и дело в шляпе, как говорится. В конце концов, с какой стати бог мертвых должен думать о каких-то смертных? Я ему нужна, чтобы убить священную змею Варрия, а вот Вашарий лишь постоянно путается под ногами, уже не в первый раз создав массу проблем на пустом месте.

Наверное, в глубине души я все-таки опасалась, что Итирус не захочет себя утруждать лишними заботами и прихлопнет моего друга, как надоедливую муху. Поэтому когда черное небытие наконец-то схлынуло и я очнулась все в той же гостиной, увидела наклонившегося надо мной донельзя взволнованного Вашария, то не сумела сдержать слез. Нет, я расплакалась не из-за невыносимой головной боли и знакомого чувства, будто в теле не осталось ни единой целой кости. Я постыдно разревелась от облегчения, что Вашарий жив и держит меня за руку.

– Киота, моя маленькая Киота, – с почти забытой нежностью проговорил он, и я заплакала пуще прежнего, заметив в его темно-карих глазах искреннюю заботу и переживание.