Частная практика Майкла Шейна

Она погладила его и убрала руку. Шейни наконец увидел официанта, подозвал его и заказал обед. В висках перестало стучать, и лихорадочное, нестерпимое желание утихло. Уже стемнело, и звезды стали ярче. Шейни набросился на бифштекс с жадностью человека, не ведающего более сомнений. Филлис ела салат из крабов, находя его удивительно вкусным.

Помолчав, она сказала:

— Я постепенно узнаю массу интересных вещей о сыске. Но я не понимаю, как тебе удается на это прожить. Ты даже не взял от меня денег, когда помог мне. И я не понимаю, кто заплатит тебе на этот раз.

Шейни рассмеялся:

— Я и тут своего не упустил. Хотя меня буквально силком втянули в это дело. Был даже момент, когда я думал, что иду ко дну. И тем не менее…

Он извлек из бумажника две тысячедолларовые купюры и вручил их Филлис.

Она удивленно посмотрела на него.

— Откуда они? За что?

— Это деньги, которые я реквизировал у Джона Марко в твою пользу. Доллары, проигранные тобой в казино.

— Но я не знала…

— Спрячь, пока какой-нибудь жулик не углядел их.

Она последовала его совету, бормоча слова благодарности, затем снова заговорила о его доходах.

— Когда ты отказывался от моих денег, ты убеждал меня, что не нуждаешься. Я знала, что ты обманываешь. И сейчас думаю так же.

— Я никогда не обманываю, Ангелок. Особенно в денежных делах.

Увидев официанта, он поманил его пальцем.

— У вас есть последний выпуск «Новостей Майами»?

— Да, сэр. Принести?

— Пожалуйста.

Шейни с улыбкой взглянул на Филлис:

— Теперь я знаю, что ты говоришь откровенно. Один из первых принципов, которые я усвоил, готовясь в старые холостяки, — опасайся женщины, которая интересуется твоими доходами.

— Я все время говорила откровенно.

Официант принес газету. Шейни развернул ее и прочел вслух заголовок на первой странице:

«Марша Марко опровергает слухи о своей смерти».

Он усмехнулся и продолжил:

«Узнав о том, что газеты сообщили о ее смерти, Марша Марко покинула добровольное убежище и опровергла эти слухи. Она говорит, что бежала из дому и поселилась в пригородном отеле под чужим именем после того, как отец потребовал утаить правду об убийстве Грэйнджа, который…»

Шейни отложил газету.

— Все остальное нам известно.

— Мне ужасно жаль Хэлен Кинкэйд, — сказала Филлис, — хоть ты и говоришь, что она не заслужила такого мужа, как Ларри. Думаю, ей надо было дать шанс доказать, что это не так.

— Да. Может быть. Она, видимо, вернется к родным. Это будет ей хорошим уроком, если соберется замуж еще раз.

Девушка серьезно кивнула:

— Да, это ужасно.

— Но вернемся к мисс Марко, — сказал Шейни. — Она покинула свое убежище, когда услышала, что о ее смерти говорит весь город. Естественная реакция, ты согласна?

— Да, но…

— Таким образом, — серьезно продолжал Шейни, — думаю, никто не станет отрицать, что человек, ответственный за распространение этих слухов, обеспечил ее возвращение.

— Думаю, нет, но…

— В Первом Национальном Банке лежит кругленькая сумма, которая будет переведена на мое имя, как только Марша Марко целой и невредимой вернется под отчий кров, причем благодаря моим усилиям. По-моему, все условия выполнены, не так ли?

— А, вот зачем тебе необходимо было подтверждение твоей гениальной выдумки! — воскликнула Филлис.

— Конечно. Теперь тебе ясно, почему в баре частного сыщика не пересыхает коньячный источник?

— Выходит, тебе нужно мое письменное свидетельство? — восторженно воскликнула девушка.

— Если потребуется официальное подтверждение — да!

— Тогда ты у меня в кулаке. Какая сумма, говоришь?

— Слишком большая, чтобы ею бросаться. Десять тысяч долларов. Примерно три тысячи бутылок моего любимого напитка.

Филлис всплеснула руками:

— За вычетом двух долларов?

Шейни обиженно посмотрел на нее:

— Так вот ты как?

— Именно!

Шейни почесал мочку левого уха, глядя мимо нее на море, где причудливо смешались фосфоресцирующий блеск моря и лунный свет.

— Не дави на меня слишком, Ангелок.

Филлис недовольно выпятила губку. Майкл встал, подошел к ней и поднял за руку со стула.

— Если бы я не был без ума от тебя, то не позволил бы с собой так обращаться. Но я…

Майкл наклонился и поцеловал ее.

Когда он оторвался от Филлис, девушка погладила его по щеке.

— Давай закажем одну бутылочку твоего любимого — в счет десяти тысяч.

— Давай, — сказал Шейни и взял ее под руку.