Частная школа

— Что не считаешь? — спросил он грубовато. — Что я… как там она сказала, неимущий? Но она права. Просто она сказала то, что мы и сами знаем, но притворяемся, будто это не имеет значения. А это имеет значение. Мы ведь, Дина, с тобой и правда из разных миров. Между нами пропасть, нравится нам это или нет. Ты — наследница, а я… — он отвернулся в профиль.

Пусть говорил он и спокойно, но проступившие желваки выдавали, что внутри у него всё кипело.

Чёрт, Дина и не ожидала, что мамино бездумное высказывание так его заденет!

— А ты мой парень, — договорила она за него, стараясь придать голосу теплоты и игривости.

— В самом деле? — снова вскинулся он. — А я думал, одноклассник.

— Не понравилось, что я так тебя представила? А своей матери, как ты меня представил? Забыл?

Он реально забыл. Посмотрел на неё озадаченно. Потом, наверное, припомнил, криво улыбнулся.

— Ещё один стеклянный шкаф?

— Именно, — улыбнулась она и уже серьёзно спросила: — А ты решил, что я тебя стесняюсь?

— Ну, мама-то твоя наверняка считает, что я тебе не пара.

— Послушай, для меня всё это… ну, там положение, статус и всё такое… не имеет значения, правда. Есть вещи поважнее. Я, может, не всегда это понимала, точнее, не задумывалась об этом. Но я не такая, как мама. Я не думаю, как она. И я так людей не делю. И с кем мне быть — сама решаю.

Дина видела, что Эрик всё равно как будто держал внутреннюю дистанцию, не хотел идти навстречу, отгораживался. И каких-то особенных слов, чтобы его растопить, она не находила. И от этой нелепой ситуации, в которой она чувствовала себя без вины виноватой, щемило в груди.

Несколько секунд она молча смотрела на него, а потом, скорее, по наитию, подалась к нему, порывисто обвила шею руками и прильнула к губам.

В первый момент он не ответил на поцелуй, но это невидимое сопротивление удалось сломить в два счёта, и уже в следующее мгновение он, рвано выдохнув, впился в её губы сам. Жадно, жарко, отчаянно…

55

Лиза фыркала напрасно — VIP-зал в «Ладоге» выглядел довольно неплохо. Разве что зал был немного тесноват, но им на девятерых места хватало с лихвой (Руденко и Кутузова, как обычно, ехать отказались).

В центре — массивный круглый стол, вокруг стола — кожаные диваны. Тяжёлые портьеры густого синего цвета закрывали дверь, и такого же оттенка была драпировка на стенах. Торшеры с приглушённым светом придавали антуражу интимный уют, а натяжной потолок с хаотично пересекающимися световыми линиями напоминал ночное небо со следами трассирующих пуль. В общем, тут царила явная эклектика, но получилось приятно.

Ближе ко входу оставался свободный пятачок и для танцев. А на стене висела большая плазма на случай, если гостям захочется развлечь себя караоке.

Вип-зал находился в лаунж-зоне, так что музыка здесь звучала тихо, фоном, и не мешала разговаривать.

Приехали они очень рано по меркам подобных заведений — ещё и четырёх не было. Могли бы и раньше, да Дина наводила марафет с особой тщательностью. Ей хотелось сегодня блистать, чтобы Эрик видел, какая она у него красивая. А то последние три дня он хоть ничего такого не говорил, но держался всё равно немного отстранённо, как будто постоянно уходил мыслями в себя.

Дина знала — это он до сих пор переживает из-за слов её матери. И злилась на неё за это. Она и сама не подозревала, как дороги ей их отношения, как сильно она боится их потерять.

Однако с клубом мама постаралась — зал к их приезду очень мило украсили. Даже огромного плюшевого медведя в пестром колпачке зачем-то водрузили на самое видное место, а к лапе его привязали накачанные гелем блестящие шары.

Поначалу, как только расселись, держались все немного скованно. Шмыгов пробовал шутить, но выходило натужно. Катя Казанцева вообще глаза поднять боялась. Пристроилась с краю, на углу дивана, подальше от всех. Корбут несколько раз что-то шепнул ей на ухо, но она лишь коротко кивнула со скорбным лицом, будто не на праздник пришла, а на казнь.

Даже Дина отчего-то нервничала, хотя все её поздравляли и отвешивали комплименты. Но главное, Эрик оценил её старания, сразу, как увидел, ещё в холле пансиона. Причём без слов, но от одного его переменившегося взгляда внутри сладко сжалось и кинуло в жар.

Зато теперь, за столом, он опять замкнулся. Сидел Эрик рядом с ней, в центре, и почти не разговаривал. Самое большее — односложно и неохотно отвечал на редкие вопросы. И то не на все.

Дина видела, что не очень-то ему в этой компании нравится. Хоть он и проучился уже два с лишним месяца в их классе, но до сих пор не стал своим. К тому же разговоры то и дело сводились к темам, которые ему наверняка далеки, неинтересны, а, может, даже и неприятны. Родителей обсудили, без этого никак. Потом от Лизиного отца-дипломата перешли на курорты: Ибица — толкотня, Куршавель — надоело, Луксор — дешево, Пхукет — тоска, Дубай — жарища, Барселона — тоже кому-то что-то там не понравилось. Затем плавно переключились на бренды, шмотки, тачки, в общем, всё как всегда…