Частная школа

Новую страницу они зарегистрировали тем же вечером с его телефона. Прежде Эрик соцсети упрямо игнорировал, так что сим-карту свою нигде не засветил. Но всю остальную творческую часть взяла на себя Дина. У неё аж глаза горели азартом — так её захватило это дело.

В качестве имени она выставила невнятную аббревиатуру. На аватарку прицепила картинку из интернета — девичий силуэт на краю крыши какой-то высотки. А статус украсила латинским изречением: nil inultum remanebit* (* с латыни: Ничто не остаётся безнаказанным).

В другой раз его бы от такого пафоса передёрнуло — не любил он ничего напоказ, но тут, глядя, как усердно и увлечённо Дина заполняла аккаунт, не сдержал улыбки. Было в этом что-то детское.

— Всё, готово, — объявила она. — Ну? Что пишем? Я знаю, что вы сделали прошлой весной? А если серьёзно, то… может, напишем просто: мы знаем, что это ты виноват в смерти Алисы Поляковой?

— Ну, давай так, — кивнул Эрик.

Дина отыскала страницу Приходько.

— О, смотри, он как раз в сети! — воскликнула она и, открыв окно диалога, быстро набила и отправила сообщение.

Оба замерли в ожидании…

66

Ждать пришлось недолго. Через пару минут Приходько прочёл их обличительное послание, но… ничего не ответил. Вообще ничего.

Эрика это совсем не удивило, примерно такую реакцию он и предугадывал, а вот Дина выглядела разочарованной.

— Он что, решил отмолчаться? А может, он думает, что мы просто на понт его берём?

Эрик пожал плечами.

— Дин, ну а чего ты ждала? Немедленного покаяния в ответ? Или того, что он начнёт отпираться, даже не зная точно, кто ему пишет? Честно говоря, будь я на его месте, тоже бы проигнорил.

— Ну а что ты предлагаешь? Ты же хотел удостовериться. Как тогда это сделать?

— Да я без понятия.

— В таком случае продолжим. Пусть знает, что мы не блефуем, что у нас кое-что есть.

Эрику этот её энтузиазм совершенно не нравился, хотя и Дину он понимал: покорно мириться с тем, что ей противно, — вообще не в её духе. Да и самого его корёжило от отвращения. И оставить всё, как есть, тоже не мог. Но вот пока он бы предпочёл немного подождать, понаблюдать украдкой, а там, глядишь, и пришла бы на ум какая-нибудь дельная мысль, как со всем этим разобраться.

Сейчас же у него возникло ощущение, что ни к чему хорошему их угрозы не приведут. И это были не доводы рассудка, а нечто необъяснимое, больше всего похожее на тревогу или страх, только безотчётный. Смутное чувство неотвратимой беды.

Но как это объяснить Дине, он не знал. Не находил слов. Не говорить же, что у него просто нехорошее предчувствие. Это звучало даже не то что неубедительно, а вообще несерьёзно, и попахивало дремучим суеверием.

— Дин, давай не будем? Если это он, то это опасно. А если нет — бессмысленно.

— Опасно то, что педофил, шантажист и убийца живёт среди нас. Где гарантия, что он прямо сейчас не окучивает новую жертву, какую-нибудь другую девчонку, которая так же загнана в угол? Я не могу просто сидеть, сложа ручки, и ждать неизвестно чего, зная, что этот урод в любой момент может сломать ещё чью-нибудь жизнь, — Дина выпалила всё это пылко, на одном дыхании. Глаза её на бледном лице горели так, будто у неё лихорадка. Эрику аж не по себе стало.

Но затем, выждав паузу, она уже спокойнее добавила:

— А если вдруг это не он, в чём я сильно сомневаюсь, то ничего страшного не случится. Он просто сочтёт, что это чья-то дурацкая шутка, и ничего делать не станет. И никак не отреагирует.

— Но он уже никак не отреагировал.

— Это мы непонятно написали.

Эрик видел, что спорить с Диной бесполезно. И если не здесь, в контакте, так иным образом она всё равно физруку всё выскажет. А тут хотя бы была какая-никакая анонимность.

— Ладно, но обещай мне, что пока всё не разъяснится и не закончится, ты не будешь оставаться одна. Ни на минуту. Всегда будь с кем-то, если меня рядом нет. И, пожалуйста, никому не говори пока ничего и не подавай виду. Он не должен тебя заподозрить, понимаешь?

— Хорошо, хорошо, — бездумно согласилась Дина, уже вовсю увлёкшись сочинением нового послания.

Эрик наблюдал, как она торопливо набирает строки, удаляет, снова печатает, и у него щемило сердце.

— Всё, готово! — Она нажала отправить и только потом показала своё сообщение.

«Ты шантажировал Алису и думал, что никто ничего не узнает? А ты в курсе, что она вела дневник и всё-всё про тебя записывала? Как ты угрожал ей, как фотки подкинул в книге и т. п.? Однако у нас есть ещё один сюрприз для тебя. Это запись, на которой прекрасно видно, как кое-кто в красной куртке столкнул Алису с крыши. У тебя есть один день, чтобы пойти в полицию и во всём признаться. Потом эта запись разойдётся по всему интернету».