Частная жизнь адмирала Нельсона

По свидетельству Стюарта, Нельсон пребывал в прекрасном настроении. Иные из его сотрапезников, напротив, сильно сомневались в успехе неудержимо надвигающегося опасного предприятия. Капитан Фримантл опасался, как бы англичане сильно не задержались с атакой, дав тем самым датчанам построить неприступные защитные сооружения. Адмирал Грейвз высказался пессимистично: «Мы играем заведомо проигранную партию — впереди каменная стена». Похоже, и сам Нельсон питал некоторые опасения — он не вполне доверял лоцманам, которым — из-под палки — предстояло провести корабли мимо мелей, где датчане специально расставили бакены не на тех местах. Лоцманами являлись по преимуществу матросы из портов Шотландии, Нортумберленда и Йоркшира — главных центров торговли с Балтийскими странами: на экспорт шли уголь и чай, сахар и табак, импортировались древесина, медь и железо. Хорошо знакомые с местными водами, эти ребята, однако, выказывали, как говорил Нельсон, «весьма неприятные признаки сомнения», коль скоро речь шла о помощи соотечественникам. «Думая только о том, — продолжал он, — как бы не подвергнуть опасности собственные суда и уберечь свои тупые головы», они в один голос уныло твердили: путь через канал — предприятие слишком опасное. Отчаявшись найти в их компании надежного лоцмана, Нельсон решил поручить эту задачу капитану «Беллоны», участвовавшему в Нильском сражении (там он командовал «Дерзким») и показавшему там себя с лучшей стороны.

Тем временем капитан Харди, вооружившись длинным шестом, самолично отправился в канал замерить глубину на максимально близком к вражеским судам расстоянии. Мичман У. С. Миллард, явившийся на борт «Слона», собираясь забрать к себе на корабль («Монарх») одного из гостей адмирала — полковника Хатчингса, — слышал, как Нельсон инструктирует группу капитана Харди. Ему уже и раньше приходилось видеть адмирала, — тогда он подошел к «Монарху» на своей шлюпке.

«Направив (на нее) подзорную трубу, я разглядел нескольких офицеров, а на корме — человека в треуголке, надетой как-то необычно: сбита на затылок и немного набок, так что концы находились под прямым углом к килю. Я помчался к вахтенному офицеру и доложил — на корабль поднимается лорд Нельсон: я видел его шляпу. Мне, кажется, не особенно поверили, но тут да нас донесся чей-то высокий пронзительный голос — обладатель его, растягивая по-норфолкски слова, потребовал спустить трап».

Теперь Миллард вновь услышал этот голос.

— Весла обмотали? — спрашивал Нельсон матросов, отправляющихся на разведку.

— Да, милорд.

— Отлично. А если вас обнаружит сторожевая лодка датчан, обмотку прочь и гребите изо всех сил.

«По пути к «Монарху», — продолжает свой рассказ Миллард, — полковник сказал, что лорд Нельсон собирается атаковать противника утром и ему, Хатчингсу, со своими людьми из 49-го полка поручено подавить береговые батареи… Поднявшись на борт, я немедленно сообщил новость двум своим соседям по каюте. Раздалось дружное «ура», в награду мне предложили стакан грога, от которого пришлось отказаться — в полночь предстояло заступить на вахту до четырех утра. Никто не скрывал радости, да ее и понять не трудно: мы уже три дня с близкого расстояния наблюдали за противником и понимали — рано или поздно кровавый день настанет».

Лишь в час ночи Нельсон передал группе помощников окончательный вариант приказа. Весь день его донимал понос на нервной почве, как нередко случалось и раньше, и он чувствовал себя совершенно разбитым. Обеспокоенные его состоянием, Фоли и Риу предложили перенести койку наверх, предоставив тем самым адмиралу возможность диктовать приказы лежа. Нельсон только отмахнулся, но когда Том Аллен по собственной инициативе принес койку, он все-таки лег и без возражений выпил горячего чая. Ночь выдалась очень холодной. Мимо корабля, по черной воде, проплывали крупные обломки льда — частицы ледяного поля, постепенно растапливающегося посреди Балтики и медленно освобождающего из своего плена русский флот.

Дождавшись, когда Нельсон закончит диктовать, шестеро клерков переместились в ближайшую каюту и принялись трудолюбиво скрипеть перьями: следовало изготовить копии приказа для капитанов всех судов, находящихся под началом адмирала. Не вставая с койки, Нельсон криками всячески подгонял их — ветер задувал в нужную сторону, и ему не хотелось упускать благоприятный момент.

К шести он уже был полностью одет и на ногах, а в половине десятого на фок-мачте «Слона» взвился долгожданный вымпел — сигнал передовому судну начинать движение. «На корабле, — свидетельствует очевидец, — царило полное молчание, нарушаемое только командами лоцмана и рулевого, звучавшими как отклик паствы на слова священника в соборе и добавлявшими торжественности общей атмосфере…»