Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

Рашель описывает вечер, когда Бенито впервые пригласил её в театр. Возвращаясь, он отвез её в гостиницу и потребовал, чтобы ему разрешили жить с ней. Но его отец и её мать не желали и слышать об этом. Тогда Бенито вынул пистолет и заявил, что застрелит себя и её, если они встанут на его пути. Родители уступили, и, спустя несколько дней, Муссолини снял две комнаты в сыром и полуразвалившемся "палаццо" на Виа Меренда. "В один из вечеров мы переехали, - писала впоследствии Рашель. - Помню, каким он был усталым и счастливым - хотя и несколько неуверенным в том, какова будет моя реакция, потому что бумаги для регистрации брака ещё не были готовы. Но я разобралась в ситуации. Передо мной оказался избранник моего сердца, с нетерпением ожидавший единственного дара, который я могла ему преподнести мою любовь. Его молодое лицо уже прорезали морщины - результат повседневной борьбы. Колебаний не было. Я пошла с ним".

Они жили вместе в убогих комнатах Палаццо Меренда в течение трех лет. 1 сентября 1910 года появился на свет их первенец - Эдда, и Муссолини отправился покупать коляску, притащив её на своих плечах. Она стоила пятнадцать лир - половину недельной зарплаты. Поэтому в оставшиеся дни недели они с женой питались одной капустой. Муссолини работал в секретариате Социалистической федерации Форли, но получал мало и большую часть денег тратил на газету "Лотта ди классе" ("Классовая борьба"), которую сам основал и все четыре страницы в ней заполнял сам. Теперь он Бенито стал убежденным социалистом. Он пил вино со своими друзьями, но никогда не напивался. Иногда ему удавалось поцеловать или ущипнуть хорошенькую девушку, но Рашели Бенито не изменял. Всю свою энергию и запал растущих амбиций он посвящал политике и газете "Лотта ди классе", которая вскоре стала более влиятельным изданием, чем большинство других еженедельников такого рода, и которую часто цитировала "Аванти!", официальный орган социалистов. Муссолини редко бывал дома. Его часто видели в городе, шагающим по дороге на какое-нибудь собрание, с опущенной головой, засунутыми в карманы руками, бледного и небритого, бедно и неряшливо одетого, что-то бормочущего про себя. Дома Бенито обычно работал: писал, читал, переводил Кропоткина, готовил выступления. Иногда он вдруг поднимался из-за стола и брал в руки скрипку, на которой его, ещё мальчика, научил играть уличный скрипач. Бенито не стал профессиональным музыкантом, но играл громко и мощно. Игра на скрипке, по его убеждению, успокаивала нервы и вдохновляла на творчество. Время от времени он посещал театр с Рашель и её странной, похожей на ведьму матерью, но даже там, как позднее сам признавался, думал только о выступлениях и всегда стремился поскорее попасть домой, чтобы записать мысли, пришедшие ему в голову. Если постановка вовремя не начиналась, он имел обыкновение снимать ботинок, грозясь швырнуть его на сцену.

Муссолини вырос в хорошего оратора, умеющего говорить авторитетно и убедительно. Его повадки были какими-то диковинными, приводимые факты зачастую не соответствовали действительности, мнение обычно было противоречивым и агрессивно назидательным, а жесты - театральными. Однако нельзя и отрицать убедительного очарования голоса Бенито; вызывающих, постоянно повторяющихся, энергичных жестов; дара произносить слова, драматизирующие ситуацию; значения его загадочных намеков, а также невероятных, но броских и удачных метафор. Он научился мастерски возбуждать эмоции, выстраивая в ряд несколько, казалось бы, не связанных между собой предложений, произносимых короткими залпами, но окрашенных в различную звуковую тональность и доводимых с помощью хорошо рассчитанной жестикуляции до апогея. Муссолини развил в себе умение, которое позднее превратилось в гениальную способность, создавать у аудитории определенный настрой, а затем подключаться к нему и превращать свою речь в диалог, своего рода стихийную литанию, когда собрание хором реагирует на злободневные вопросы, поставленные проповедником, а он перефразирует их и бросает им вновь, чтобы получить более четкий ответ, более страстное одобрение, более сильное утверждение единства между ними. Он также осознал преимущества присутствия среди слушателей надежных клакеров, заразительные аплодисменты и одобрительные выкрики которых могут быть вызваны кивком головы или каким либо заранее согласованным жестом. Но прежде всего Муссолини завел группу надежных почитателей, вокруг которых можно было бы объединить большое число сторонников, готовых считать его своим лидером.

Умеренные социалисты с тревогой слушали речи Муссолини, в которых он пропагандировал насилие, его "железную необходимость", и ратовал за "насильственное хирургическое вмешательство". Они с нервозным неодобрением читали отчеты об используемых им в Форли методах и особенно о том случае, когда Муссолини во главе огромной толпы пошел к городской ратуше, угрожая выбросить мэра из окна, если тот не согласится снизить цены на молоко.