Частная жизнь парламентского деятеля

“Я ничего не могу разобрать в своей душе, я колеблюсь, поминутно меняю решение, не могу ни на чем остановиться. Мне не хочется просить тебя самой решить вопрос: это было бы новою низостью. Тем более, что я наперед знаю, на что ты решишься, знаю слишком хорошо твое благородное сердце, чтобы сомневаться в том, какой путь ты изберешь.

“A тут еще надо принимать, самому, являться, жить, говорить, действовать. Я должен вечером говорить в палате как ни в; ;чем не бывало, с этой тяжестью на сердце, которая не дает мне покою. Бланка, моя возлюбленная, мне хочется отыскать самыя ласковыя, нежныя слова, чтобы послать их тебе и вместе с тем самыя грустныя, чтобы оплакать в них нашу утрату. Если бы только я мог сосредоточиться, хорошенько все обдумать, быть может я кончил бы тем, что нашел бы исход. Но та же жизнь, которая мне мешает соединиться с тобою, не дает и собраться с мыслями.

“И все-таки знай, что одно твое слово и я все брошу. Мы уйдем далеко, в страну, где нас никто не знает, на другой континент. Мы все забудем в объятиях друг друга. Бланка, это говорит мое сердце, скажи, ты хочешь?

“Нет, нет, это невозможно! Это было бы возможно, если бы ты этого хотела, если бы у тебя и у меня хватило на это сил! Но почему у нас не хватит сил? Вместе мы можем все преодолеть.

“Ах, если бы только я один страдал! но нет, моя слабость падает на тебя. И это всего более меня терзает. Я не могу думать о тех несчастиях, которыя причиняло другим и это приводит меня в отчаяние.

“Должен ли я проститься с тобой, Бланка? Дай мне еще подумать. Поищем исхода. Что нибудь да надо-же отыскать. Мы его найдем. Быть не может, что наша жизнь разбита и счастье более для нас не существует. Я говорю тебе: до свидания, милая, а не — прощай. “Мишель”.

Бланка — Мишелю.

“Как мы слепы, Мишель! Теперь я совершенно ясно вижу истинный путь, единственный, который мы должны избрать! Наша любовь виновна уже одним тем, что существует. Мы уже тем преступны, что не вырвали из нашего сердца ея зародыш, не задушили ее в самом начале, не воспрепятствовали ея развитию. Тогда еще надо было принять меры. Но мы этого не сделали, мы были настолько слабы, что дали опьянить себя собственними софизмами. Теперь настал час возмездия. Мы должны все это искупить. И справедливо.

“Вы слишком жестки с своей женой, друг мой: ведь она оскорблена, она потерпевшая сторона, не забывайте этого. Подумайте, что вы разбили в ней все, подумайте о том, что раз подорванное доверие возстановляется не скоро, подумайте, сколько надо терпения, жертв, смирения, чтобы возродить ея сердце.

“Что касается меня, то я не жалуюсь; кара постигает всякую незаконную любовь; тем хуже для того, кто ей подвергся. Мы усыпили свой разсудок, и слушались только голоса нашего сердца. Но сердце плохой советчик. Теперь разсудок мстит за себя.

Я прочла письмо Сусанны; она смотрит трезвее нас. На ея месте и я сказала бы то же самое. Жизнь не роман — это правда. Мы потеряли голову и не хотим брать ее такою, какая она есть и во что бы то ни стало стараемся навязать ей наши мечты. Если бы мы изложили все дело другим, они не поняли бы и стали бы смеяться над нами и, по моему, имели бы полное право на это.

“Спросите самого себя, как бы вы отнеслись в человеку с вашим положением, серьезному, одному из ваших товарищей, например, уважаемому вами, если бы вы узнали, что он всем пожертвовал ради романической интрижки? Вы бы осудили его, вы бы сказали: “Это сумасшедший” и если бы имели на него влияние, постарались бы пробудить в нем чувство долга. Вернитесь же в вашей семье, Мишель, и не думайте больше обо мне. Моя судьба то же очень проста. Почему бы мне не выйти замуж? Разве я составляю какое-то исключение, что не могу устроить свою жизнь так, как все? Мы живем в свете, мы должны следовать его законам и обычаям.

“Если бы у меня была мать, к которой я была бы привязана! Она бы меня охраняла. Я открылась бы ей, и она защитила бы меня от меня самой. Увы! у меня ея нет! Я любила, но более обыкновенных симпатий я не знала. Я взяла любовь там, где нашла ее, потому что я хотела жить. Если бы я была счастлива, вы не полюбили бы меня, я уверена в этом, или по крайней мере никогда не посмели бы мне этого сказать.

“Но прежде всего, я должна быть спокойна за вас, Мишель, я желаю надеяться, что ваша жизнь останется невозмущенной. Напомните вашей жене ея обещание не покидать вас во всех обстоятельствах. Неужели же она вас повинет при первом повороте судьбы? Неужели она забудет в одно мгновение годы счастья, которые вы ей дали? О, будь я на ея месте, мне ничего не стоило бы вас простить!

“Я немедленно уезжаю в Лион: я думаю пробыть так долго, так долго, как этого требуют наши интересы. Время быстро пройдет и наша любовь превратится в старую историю… Быть может я выйду замуж. Разве если я не могу принадлежать вам, это уже для меня невозможно?

“Но я всегда, всегда буду вас любить. “Бланка”.

“P. S. Не пишите мне больше, я не отвечу. Необходимо, чтобы все это кончилось раз навсегда. Посылаю вам последнее — прости!