Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий

Троцкий постоянно обращался к правительствам и политическим лидерам европейских государств с просьбами о визе: Германии, Англии, Франции, Голландии, Чехословакии, Австрии, Норвегии и даже герцогства Люксембург. Просил он о содействии Г. Уэллса, Б. Шоу, Беатрису и Сиднея Вебб. Но все тщетно. Троцкому либо припоминали его прежние, относившиеся ещё к временам мировой войны "проступки", как, например, во Франции, либо ссылались на его новые, послеоктябрьские прегрешения. Так, когда в английском парламенте зашла речь о предоставлении Троцкому убежища, премьер-министр и министр иностранных дел в один голос заявили: "Он сидит в Константинополе на задворках, и никто не заинтересован в том, чтобы он находился в другом месте. Мы все боимся его". Нелестно отозвался о Троцком и У. Черчилль. "Троцкий, некогда обрекавший на смерть тысячи людей, теперь, точно мешок с тряпьем, сидит на рифах Черного моря", - писал он в одном из своих очерков.

Как и в годы своего могущества, Троцкий окружил себя свитой: секретари, личная охрана. Помимо тех нескольких нарядов полицейских, которые для этой цели вынужден был выделить Кемаль-паша. Среди наиболее близких к нему были гражданин Чехословакии Франкель Ян, Шлюссер Карл Фриц Отто из Германии, голландец Жан ван Хейеноорт, оставивший воспоминания о Троцком.

В сопровождении этих людей Троцкий в ноябре 1932 г. по приглашению студентов Копенгагенского университета совершил поездку в Данию, чтобы прочесть там лекции об Октябрьской революции.

В окружении Троцкого за всю эмиграцию самым толковым и, конечно, преданным ему человеком был сын Лев.

Сын стоил двух-трех секретарей, а может быть, и половины всего секретариата Троцкого. В 1938 г. в некрологе, написанном на смерть сына, Троцкий признал, что без поставлявшихся ему Левой материалов, архивных и библиотечных изысканий, сперва в Турции, затем из Берлина и Парижа, где Лева находился с 1931 г. "невозможна была бы ни одна из написанных мною за последние десять лет работ, в частности "История русской революции"... Почти на всех моих книгах начиная с 1929 года надо было бы, по справедливости, рядом с моим именем написать и имя сына".

Содержание штата секретарей, личной охраны, переписка, публицистическая деятельность, издание "Бюллетеня оппозиции", органов троцкистской печати в ряде других стран требовали немалых расходов. Те 10-20 тыс. долларов, которые Троцкий получил за свои интервью и статьи в буржуазной прессе, были каплей в море. "Революционная деятельность" требовала финансирования. Дейчер назвал некоторые источники денежных поступлений к Троцкому. Это 7 тыс. долларов за американское издание "Моей жизни" (были издания и в других странах). В 1932 г. журнал США "Сатердей ивнинг пост" заплатил Троцкому 45 тыс. долларов за "Историю русской революции", которая печаталась там в виде серии статей. В 1930 г. Троцкий вернул своему стороннику из Франции Морису Пазу занятые у него весной 1929 г. 20 тыс. долларов.

Наконец семье Троцкого удалось перебраться во Францию. На Атлантическом побережье приезжих ждали два стареньких "форда", которые направились в Сент-Пале. Около местечка Руайана Молинье и его подруга Вера Ланис сняли для Седовых маленький домик.

Вскоре французская Сюрте (служба безопасности) смягчила меры пребывания в стране. Троцкому разрешили жить всюду, кроме Парижа и департамента Сены. Он перебрался в городок Барбизон неподалеку от Парижа и поселился в двухэтажной вилле "Кер Моник".

Полиция раззвонила на всю страну о пребывании Троцкого в Барбизоне и о его политической работе. Начался невообразимый скандал: как так, опаснейшая личность проживает рядом со столицей, в шикарной вилле, и никто об этом понятия не имел? Явился местный прокурор. Убедившись, что на паспорте Троцкого стояла отметка Сюрте женераль, он умерил свой пыл.

Напуганная центральной прессой провинция смертельно боялась "русского кровопийцу". Троцкого нигде не принимали. Почти три месяца, как перекати-поле, скитались они с женой из отеля в отель, из пансионата в пансионат. Пока, наконец, в июле не осели в Домене, близ Гренобля. В память об этом событии в 70-е годы в Гренобле был создан Институт Л. Троцкого. Супруги поселились в доме учителя Бо. Здесь они пробыли 11 месяцев, до июня 1935 г.