Частная жизнь знаменитостей

Нет, дело не в переодевании. Бальзак, сообщала в своем романе Жирарден, может, когда захочет, становиться невидимым. И чудесной этой силой он обязан своей трости. Стоит лишь взять ее в левую руку, как превращаешься в невидимку. Ну не чудо ли эта трость! Теперь понятно, откуда у Бальзака такое познание жизни и характеров. С помощью волшебной трости он свободно может проникнуть и в кабинет министра, и в будуар светской красавицы. Остается только, будучи незамеченным, наблюдать и изучать нравы. «Теперь нетрудно понять, откуда его талант», — рассуждает Танкред, герой романа Дельфины Жирарден. Он обладает одним достоинством — искусством пользоваться своей тростью…

История эта, описанная на страницах ныне давно уже забытого романа, конечно, далека от реальности. Но вполне возможно, что кое-кто и принимал тогда за чистую монету рассказ о тайне трости, принадлежавшей знаменитому романисту.

ПРОСПЕР МЕРИМЕ (1803–1870), французский писатель

Мастер новеллы, работал также в жанрах романтической драмы, исторической хроники, путевых очерков. Наиболее известные «Жакерия», «Хроника времен Карла IX», сборник пьес «Театр Клары Гасуль», пьеса «Кромвель»; из новелл — «Матео Фальконе», «Кармен», «Таманго», «Жемчужина Толедо», «Коломбо» и др. Изучал русский язык и перевел пушкинские «Пиковую даму», «Выстрел», «Цыганы», гоголевского «Ревизора» и повести Тургенева, написал статьи о русской литературе и работы по истории России: о Степане Разине, Богдане Хмельницком, Петре I. В 1845 году был избран членом Французской академии.

Из биографии: родители, семья, судьба

Родился в семье художника и с детства жил в атмосфере поклонения искусству, разговоров о живописи, музыке, литературе. Отец его, Жан Франсуа Леонор, мечтал видеть сына знаменитым адвокатом. Окончив лицей, Проспер изучал право в Сорбонне. Но, увы, вопреки желанию отца и к его огорчению, сын избрал литературное поприще. Он был весьма образован — прекрасно знал английский, испанский, итальянский (а позже и русский), античную и современную литературу, философию. Был завсегдатаем литературных кружков и светских салонов. Особенно часто бывал у художника Этьена Делеклюза, где собирались молодые романтики, мечтал, как и они, об искусстве социально активном, о театре, где зритель увидел бы «правду нравов и характеров». Работал Мериме много и упорно, но скрывал это, делал вид, будто сочиняет для развлечения, в минуты, свободные от светских раутов. За это его упрекали в литературном дендизме. В конце жизни стал сенатором и другом семьи императора Наполеона III. Осыпанный милостями двора, оторванный от жизни и утративший ощущение эпохи, он обрек себя на творческий упадок. Умер Мериме 23 сентября 1870 года в Канне.

Личная жизнь: любовь, занятия, привычки

Про него шла молва, что он ветреник и ловелас. О его галантных авантюрах судачили по всем гостиным. Сложилось мнение, что он не расположен к браку, а на женщин, будь то светская львица или деревенская простушка, смотрел лишь как на объект любовных притязаний. Он и сам признавался, что слывет повесой и бабником. Оправдываясь, пояснял, что притом никогда не терял головы, его девизом было: помни и остерегайся. В своей любовной переписке, которая дошла до нас, он никогда не позволял себе развязного тона, а старался завоевать избранницу умом.

Бывало, он одновременно волочился за несколькими женщинами, например, за актрисой Селиной Кайо и одной дамой, ревнивый муж которой вызвал его на дуэль и ранил.

Но, пожалуй, самой заметной и самой долгой — более пятнадцати лет — была его связь с Валентиной Деллесер. Она была замужем за богатым банкиром, который, однако, не отвечал полетам ее воображения.

Брак не сделал ее счастливой, не удовлетворил ее сердце. Мериме был настолько увлечен, что перенес свое чувство на членов ее семьи. Подружился с ее сыном и вооружал юношу сомнительными знаниями о том, что среди гризеток и служанок встречаются лакомые кусочки.

Но настал день, и Валентина изменила, она оставила Мериме ради модного литератора Максима Дюкана. В те дни писатель, убитый, как он считал, вероломством возлюбленной, признавался другой своей подружке, мадам Сеньер: «Не знаю, представляете ли Вы себе, как может страдать мужчина, который поставил все счастье своей жизни на то, что вдруг у него отняли. У меня больше нет никого, ради кого работать…»

Эпистолярный роман