Частное расследование

Работа с досье не дала ему ни единой зацепки. По-прежнему все имели безупречные биографии и репутацию. Это тревожило майора.

«Пора бы «гостю» объявиться на «Тритоне», – думал он, склонившись над электронным досье. – Неужели, я его проглядел? Но, кто же тогда он? Повар? Если это Этьен Флакорт, то он явно не спешит. Присматривается или ищет подходы? Не исключено… Однако, пока ни от доктора Мозеля, ни от доктора Грэйва, ни от других специалистов допуска «А» никаких сведений об их прощупывании не поступало. Видеоконтроль за Флакортом тоже ничего не дал. Ведет себя обычно, к закрытым зонам даже не приближался. Правда, у него есть возможность для ежедневного контакта и с Мозелем, и с другими. Но вряд ли Мозель скрыл бы от нас попытку вербовки».

В дверь кабинета позвонили. На экране видеофона появился полковник Брозовский, и Лонг включил дистанционное управление, впуская начальника. Он встал с кресла, приветствуя шефа, но тот жестом попросил его садиться.

– Как дела, Джеймс? – спросил Брозовский, усаживаясь в свободное кресло у стола. – По-прежнему никаких зацепок?

– Нет, господин полковник. Досье у всех идеальные, ничего подозрительного в поведении не выявлено.

– Ну, с досье понятно. Люди прошли ни одну проверку и в Департаменте, и у нас, в СБС, да и вы поработали неплохо. Этого и следовало ожидать. Рэнчл в своей операции будет использовать «чистых» агентов, с идеальной биографией. Сколько ни копай в их прошлом, ничего не найдешь. Они не использовались ни в одном деле, и не успели наследить. Это обычные граждане Содружества, законопослушные и заурядные обыватели. Единственный шанс обнаружить агента – засечь его контакт с кем-то из ученых. РУРХ не удовлетворится только материалами проекта. Им нужен кто-то, кто смог бы «расшифровать» их и создать на Рэйне «Дубль-Тритон». Без такого «дешифровщика» ценность материалов не столь высока. Естественно, самый лакомый кусок для них – доктор Мозель. Но они могут довольствоваться и кем-то другим, например, Грэйвом или одним из той восьмерки, о которой упоминал Мозель. Правда, последние не имеют представления о «Тритоне», и могут быть использованы только для теоретических работ. Но сбрасывать со счетов такую возможность не следует. Я почти уверен, что агент уже на «Тритоне» Меня смущает лишь то, что до сих пор не было попыток вербовки. Или у них нет достаточно веских аргументов для этого, и они присматриваются и ищут пути подхода и давления, или противник выжидает, пока работа Мозеля не завершится, чтобы заполучить сразу все: и самого доктора, и результаты его работы. Так что же, Джеймс, у вас есть хоть какие-то соображения, как нам вычислить агента?

– Из всех специалистов, работающих в настоящий момент на «Тритоне», я считаю наиболее вероятным кандидатом на эту роль Этьена Флакорта, нашего повара. Я уже говорил вам об этом. За ним установлено дистанционное наблюдение. Пока ничего подозрительного не зафиксировано, и сигналов от наших подопечных тоже не поступало, но потенциально у Флакорта есть все возможности вступления с ними в контакт. Меня насторожил тот факт, что он владеет перстнем, по стоимости практически равным размеру наследства, которое он получил за полгода до прибытия на «Тритон». Я навел справки. Наследство, действительно, получено вполне законно и официально, перстень приобретен тоже легально. Возникает вопрос: откуда у обычного шеф-повара ресторана такие большие деньги? Вероятно, есть другой источник дохода. Вот, собственно, и все. Понимаю, что этого мало, но… ничего другого обнаружить не удалось. С остальными еще хуже – чисты, как слеза младенца. Правда, сегодня с новой партией прибыл некто Карл Лайч, техник-монтажник…

– И что? – настороженно спросил полковник.

– Ничего особенного… Но у него имплантант-телекамера вместо глаза, а в мозг вживлен биокомпьютер типа «Бионик». Глаз потерян в результате несчастного случая. В досье все указано, – Лонг пододвинул к полковнику электронное досье и указал лазер-пером нужное место. – Такие компьютеры давно применяются в медицинской практике для восстановления функций зрения, слуха и речи, утраченных в результате болезни, врожденных дефектов или травм, но некоторые модели используются спецназом и пилотами космофлота, поскольку существенно расширяют возможности человека…

– Ну и что в этом необычного и подозрительного? Чем он вас заинтересовал, Джеймс? Имплантанты и биокомпьютеры – заурядный факт.

– В обычной жизни – да, но… Я вот что подумал: такой компьютер очень удобен для потенциального агента. В его памяти можно без труда хранить всю информацию по «Тритону» и не нужно похищать носители. И еще, обратите внимание на дату, когда была сделана операция. Полгода назад!

– Совпадение? – неуверенно предположил полковник.

– Может, и совпадение, но меня это настораживает. Других зацепок у меня нет, – честно признался майор. – Я думаю, что этим двоим, следует уделить особое внимание.