Частное расследование

– Ну вот, Артур, вы сами ответили на свой вопрос, – доктор Смирнов выразительно и многозначительно посмотрел ему в глаза и пояснил: – Я это к тому, что ждать «улучшения» человечества придется еще очень долго. А до тех пор, пока оно не избавится от своих смертных грехов, такие открытия и изобретения, как ваши, придется беречь и хранить с особой тщательностью. Иначе «плохие детишки» могут добраться до этих «спичек» и запалят мир, – старик с грустной иронией улыбнулся краешком губ, похлопал Мозеля по колену и сказал: – Ну, Артур, перестаньте хмуриться. Жизнь прекрасна. Все идет отлично. Вы уже победили… А эти осложнения – неизбежные издержки нашей действительности. Не думайте об этом слишком много. Вы должны заниматься наукой, а обеспечение безопасности – забота спецслужб. И не вините себя. Марту непременно отыщут. Я говорил с Вудфордом. Предпринимаются все меры для ее поиска…

– Надеюсь, так и есть. Но поймите меня, Андре, я же отец… У меня никого нет, кроме нее. Для меня потеря дочери означает конец всего, – Мозель прикрыл глаза ладонью, чтобы скрыть, готовое вырваться наружу горе. Только огромная воля не позволила эмоциям взять над ним верх. Несколько минут Мозель молчал, приходя в себя, а затем совершенно спокойно сказал, словно не был только что на гране нервного срыва: – Давайте обсудим наши дела, док…

– Господа, прибыл наш лайнер, – сказал полковник Брозовский, подойдя к беседующим Мозелю и Смирнову. – Мы войдем в него перед самым вылетом. Майор, а вы идите в зал сейчас и посмотрите обстановку, – распорядился он, обернувшись к Мэнселлу.

– Да, Артур, вот ваши новые документы, – спохватившись, сказал Смирнов, доставая из кейса карточку и протягивая ее Мозелю. – Запомните свое новое имя хорошенько. Что ж, сходство неплохое, – добавил он, взглянув на голографию и сравнив ее с «оригиналом», сидящим рядом с ним в кресле.

– Этот «камуфляж» вам носить недолго, Артур, – сказал Брозоваский, ободряюще улыбнувшись Мозелю. – На базе вам вернут ваше прежнее лицо. При посадке и в салоне держитесь так, будто мы с вами не знакомы. В случае опасности, подадите сигнал, как условились…

Дженни сидела в кресле у иллюминатора и смотрела вниз на быстро удаляющийся древний и очень современный город, утопающий в зелени садов и парков. Вскоре лайнер пронзил редкое рваное одеяло облаков, и в иллюминатор хлынул яркий поток света, заставивший ее зажмуриться и включить поляризацию. Когда набор высоты закончился, и лайнер лег на курс, Дженни вновь посмотрела в иллюминатор, восхищаясь пронзительно синим небом, усыпанным звездами. Где-то позади все так же сияло солнце, и полированные плоскости крыльев сверкали, словно настоящие рубины. Лайнер летел на высоте более тридцати километров, почти в космосе, неся в своем уютном теле около пятисот пассажиров.

Появился робот-стюарт, катящий по проходу между рядами кресел мини-бар, полный напитков и закусок. Дженни взяла запотевший бокал с соком, включила гипервизор, встроенный в спинку соседнего кресла и отрегулировала акустическое пространство так, чтобы не мешать соседям. Слева от нее сидел моложавый спортивного вида мужчина с мужественными и правильными чертами лица, делающий вид, что читает журнал. Но Дженни заметила, что взгляд его лишь скользит по нему. Внимание соседа было направлено куда-то в салон. Она проследила за взглядом мужчины и догадалась, что тот наблюдает за седовласым пожилым человеком, сидящим в среднем ряду и мирно дремавшим в кресле. Лицо соседа не выражало эмоций, но взгляд был цепким и внимательным, словно он чего-то или кого-то опасался и находился в постоянной готовности к действию.

«Что его так беспокоит? – подумала Дженни. – Он какой-то странный… Сидит в кресле, словно сжатая пружина. Может, полицейский или частный детектив? Ну, да мне все равно…».

Она откинулась в кресле, закрыла глаза и погрузилась в сладостные грезы.

Дженни очнулась оттого, что вдруг перестала ощущать вес своего тела. Она открыла глаза, тревожно озираясь вокруг и не понимая, что происходит. Многие пассажиры тоже обеспокоено ерзали в креслах и спрашивали друг друга о причине необычного ощущения. Дженни бросила взгляд в иллюминатор. Далеко внизу отливали красной медью темные воды океана, навстречу которым стремительно скользил лайнер. Не в силах поверить увиденному, она с ужасом обернулась к соседу. Тот мгновенно вскочил с кресла и бросился по проходу к кабине пилотов.

«Боже мой! – подумала Дженни в отчаянии. – Что же это?! Неужели, мы падаем?!»

В салоне истерично закричала какая-то женщина, заплакал ребенок, и сразу сотни взволнованных голосов заполнили лайнер потоком ужаса и отчаяния, предчувствуя скорую гибель. Дженни с трудом заставила себя вновь посмотреть в иллюминатор. Океан с каждой секундой становился все ближе, угрожающе поблескивая багряными, словно пролитая кровь, бликами солнца. Зловещее зрелище завораживало, гипнотизировало, притягивало к себе, словно магнит. Дженни неотрывно смотрела на белые барашки волн, от которых веяло ледяным дыханием смерти, сжимая побелевшими пальцами подлокотник кресла.