Частного сыщика заказывали?

Салама в разговор не вступала и весело подергивалась в ритм грохочущей музыке.

— Второй по надежности способ, — продолжила я, — это обратиться в местный РУБОП. Там работают опытные ребята, и они примут надлежащие меры. То есть изымут и не убьют, но побьют, а потом будет проведено следствие и зло накажется.

Анжелика промолчала, но отрицательно покачала головой, демонстрируя несогласие с моими словами.

— Есть еще третий способ, — неожиданно вмешалась в разговор Салама, — нужно знать, кто тебя шантажирует, и сделать расчет на его половую принадлежность.

— Это как же? — удивленно спросила я, никак не ожидавшая от молчаливой, как мне показалось, Саламы такого оригинального захода.

— Говоря про нас, женщин, — пояснила Салама, — если шантажист мужчина, его нужно очаровать, а если женщина, то можно запугать. А потом разоружить. Все просто, как эта бутылка, — сказала Салама, указывая на мою «Фанту». — Расчет на сексуальную принадлежность — это расчет на слабые стороны, присущие данному полу, — выдала она под конец речи определение и снова рассмеялась.

— Да, получается у тебя, Саламка, — со вздохом произнесла Анжелика, — все как в кино.

Мы еще немного поболтали, а потом направились к фуршетному столу. Почувствовав некую зарождающуюся симпатию друг к другу, мы решили сообразить на троих.

Но мое настроение после приема алкоголя ухудшилось: шляюсь по клубу в женской компании, словно я ни к чему не пригодная старая дева, а арендованный мужчина удрал к жене, на которую он так любит жаловаться.

Приклеившаяся к нам группка молоденьких мальчиков настроения мне не улучшила, даже наоборот, на меня навалился приступ грусти и тоски: я же пришла сюда не для знакомства, а получается именно так.

В совершенно растрепанных чувствах примерно через час я выходила из клуба «Рондо».

Треп с претенциозными миллионершами, танцы под грохот музыки и фуршет с пьяненькими сопляками не исправили моего испоганенного впечатления от этого вечера.

Ключи от моей машины остались у исчезнувшего Володьки, поэтому я, гордо задрав голову, прошла мимо своей «девятки», сделав вид, что я ее не узнаю, и углубилась в темные узкие улицы старого города, где располагался клуб.

Я шла, молча ругала Володьку-мерзавца и себя, дуру.

Как и обычно, здесь в кривоватых и грязных переулках, застроенных двух — и трехэтажными домами, шатались средней паршивости молодые люди, напившиеся дешевого портвейна, и пользовались услугами девушек, тоже по цене портвейна.

Я обошла несколько замерших у стен парочек и начала спускаться к самой длинной в Тарасове старинной улице Сергиевской, и тут со мной случился досадный казус: мне попал в босоножку камешек.

Решив, что лучше всего будет отойти в сторону и снять босоножку, чтобы вытрясти его, я свернула в первую же полутемную подворотню, которые здесь встречаются через каждые десять шагов.

Но, как оказалось, выбор мой был не самым удачным.

Три парня самой гадкой наружности, очевидно, полупьяные или накуренные, суетились вокруг какой-то женщины, прижатой к стене.

Она пыталась вырваться или закричать, но силы были слишком уж неравны. Издав сдавленный крик, мгновенно перешедший в заглушенный всхлип, женщина рванулась в сторону, а один из парней, потрясая ладонью, взвыл.

— Укусила, сука?! — вскричал один из его товарищей и опустил кулак женщине на голову.

Спокойно наблюдать это было невозможно.

Мало того, что у меня уже давненько настроение было, мягко говоря, испорчено, так я еще и не тренировалась, можно сказать, весь летний отпуск и начинала чувствовать в этом необходимость.

А вот и случай подоспел.

Перекинув сумку за спину, я побежала к этим гадам.

В этот момент женщина, каким-то чудом вырвавшись, бросилась бежать, и тут я ее окликнула:

— Иди сюда!

Вскрикнув от неожиданности, она, не раздумывая, бросилась ко мне. За нею с громким матом устремились и трое мерзавцев.

Первого я встретила классическим прямым ударом ноги в живот и, развернувшись, послала ударом колена снизу вверх в продолжительный нокаут.

К сожалению, его ласкающий ухо стон слился с треском разрывающейся по шву моей юбки, то есть впечатление от удара оказалось смазанным, зато у меня резко поднялся индекс боевой злобы.

Порванная юбка никак уже не располагала к мирным переговорам, даже если эти хамы и решились бы на это.

Второй громила — ростом повыше — наклонил голову и, использовав ее как таран, попер на меня, словно я представляла собой вражеские ворота.

Он мчался да еще подбадривал себя угрожающими криками.

Я решила не прерывать такого красивого бега и, подождав до предпоследней секунды, сделала полшага вправо, одновременно с этим выставив вперед левую ножку.

Очевидно, заглядевшись на нее, громила о нее споткнулся и со всего разбега врезался в стену старинного купеческого дома, издал великолепнейший по эмоциональной насыщенности вопль и уже в наступившей после этого абсолютной тишине сполз по стене и замер на асфальте бесформенной кучкой.

Нужно отдать должное прежним строителям: здание даже не дрогнуло ни от удара, ни от крика. Хорошо раньше строили, крепко.