Частные лица. Биографии поэтов, рассказанные ими самими

СВАРОВСКИЙ Да это похоже на еврейскую маму, но отличия есть. В еврейских мамах есть такая душная ласковость манипулятивная, да. Но здесь этого нет. Но в принципе это гиперопека, конечно, все равно. Моя бабушка, мать моей мамы, – наполовину турчанка. Наполовину турчанка она потому, что прадедушка участвовал в походах на турок, взял в полон турчанку, крестил, женился. И действительно моя бабушка – ярко выраженная турчанка и с соответствующим восточным характером. Веселая, решительная.

А вот дедушка с маминой стороны – совсем не казак. Дедушка – из Воронежской губернии, крестьянин. Из большой крестьянской многодетной семьи. Существует почему-то мнение, что в роду были греки. Не знаю. Но, в общем, они были не совсем русские, конечно. Потому что, если верить фотографиям, русских лиц я там не видел. Они представляли собой мягкий такой балканский тип внешности. Например, мой двоюродный брат покойный, он был как сефард какой-нибудь, ужасно смуглый. И старший брат моего дедушки, двоюродный дедушка, он тоже был черный совсем.

Так что мой нерусский типаж обусловлен вот такими странными смешениями генов. Плюс еще, конечно, не надо забывать, что сибирские Сваровские женились на сибирских татарках. Например, моя двоюродная прабабка сибирская – она была совсем раскосая. Сибирские татары – они весьма монголоидные. Мой родной дядя – тоже ярко выраженный тюркский типаж.

ГОРАЛИК Когда вы появились, родители молодые были?

СВАРОВСКИЙ Нет, я поздний ребенок. Ну, там, маме было сорок лет.

ГОРАЛИК А вы один, да?

СВАРОВСКИЙ Да.

ГОРАЛИК Каким вы были, когда были маленьким?

СВАРОВСКИЙ Я был субтильный блондин с мягким характером. Во дворе говорили: «Странно, вся семья евреи – один Федя русский». В общем, совсем белые-белые волосы были и такие светло-зеленые глаза. Потом это изменилось. Ну, это в маму. Мама тоже была блондинкой лет до двадцати пяти, может быть.

ГОРАЛИК Как вы были устроены? Вот когда вы говорите «с мягким характером» – это как?

СВАРОВСКИЙ Да я вообще порядочная мямля был, мне кажется. Ну, я вообще очень плохо адаптируюсь к жизни, это моя главная проблема. Мне нигде не уютно. Все не нравится. А меня еще в детский сад зачем-то отправили в детстве.

ГОРАЛИК Вам не нравилось?

СВАРОВСКИЙ Это просто был фильм ужасов каждый день. И ужас этот не кончался, пока не закончился детский сад. Школа – это тоже был ужас, но к тому моменту я уже научился себя с людьми вести, я понял свои сильные стороны, слабые стороны. Я уже научился как-то манипулировать людьми, на них влиять, чтобы выживать. Я понял, что я должен вести себя как лидер, и тогда мне будет легче. Если я буду всеми командовать и манипулировать, то смогу держать дистанцию с людьми. Так что в школе я всегда был лидером.

ГОРАЛИК Когда ребенок так устроен, он часто пытается чем-то сам себя занимать…

СВАРОВСКИЙ Ну чем я мог заниматься в детском саду? Я лежал, отвернувшись все время лицом в стенку, допустим. Ну, то есть я старался минимально участвовать во всяких мероприятиях.

ГОРАЛИК Чего вам хотелось? Что вы любили?

СВАРОВСКИЙ У меня были любимые вещи. Например, заболеть и сидеть дома и рассматривать альбомы по искусству какие-нибудь. Это было самое-самое любимое занятие. Иероним Босх, конечно, был самым любимым. В нем была какая-то надежда. У него же то ад, то рай. И очень это было важно – видеть и то и другое. Потом у меня был прекрасный альбом итальянский на русском языке про Леонардо да Винчи. Ну, потом книги про животных. У меня была «Жизнь животных», многотомник. Со зверями. Про динозавров книга была. Еще я почему-то очень любил Левитана. Я уходил мыслями в картины и пытался там остаться. Поскольку мои родители такой туристической направленности были, всегда и меня куда-то таскали, я пытался, искал подобные пейзажи, где что-то подобное есть наяву.

ГОРАЛИК Вы в этом участвовали ребенком?

СВАРОВСКИЙ До моего рождения родители часто ходили в походы. У них даже байдарки были. Только, к счастью, они песен не пели под гитару. Это делали другие люди. У меня папа все-таки больше любил джаз. Визбора, к счастью, я дома у нас не слышал.

ГОРАЛИК Вы успели маленьким с ними поездить?

СВАРОВСКИЙ Ну, во-первых, какие-то такие детские для меня походы устраивались, во-вторых, папа считал, что я должен быть настоящим мужчиной, поэтому он меня таскал по десять-двадцать километров на лыжах зимой куда-то. Куда-то за город, далеко мы уезжали, там Клязьма какая-то и прочие удаленные места.

ГОРАЛИК Вы это любили?