Частный детектив

– Прекрасно! – Стенсен кинул взгляд на экран. Диалог с диспетчером шел практически непрерывно – этот участок с пересечением нескольких вспомогательных коридоров был довольно напряженным. – Сейчас ты общаешься со мной, с подходом и одновременно производишь сложнейшие расчеты коррекции траектории и управляешь кораблем. Насколько примерно ты загружена?

– Не более трех процентов.

– Поразительно! Кстати, как ты успела так быстро просчитать такой плотный трафик?

– Тем же способом исключения. Меня интересовали только большие интервалы в коридорах, ограниченные сферой, не превышающей наш эшелон. Выход на более верхние эшелоны не дал бы никакого выигрыша по времени.

– Ты рассуждаешь как человек.

– Глупости, я всего лишь конвертирую смысл расчетов в легко воспринимаемые фразы из их доступного стандартного набора.

– А вот теперь говоришь как машина, – поддел ее Стенсен.

– Я и есть машина, Рудольф, – ответила Ева, наивно похлопав ресницами.

Это было правдой, хотя Стенсена не покидало ощущение, будто он беседует с живым человеком. Возможность БИС вести сложные диалоги казалась для него чем-то из области фантастики.

А вот набор мимики для голографического образа он задавал сам, привязывая его к соответствующим в перечне системы событиям. Это была кропотливая работа, зато вносила в образ девушки некоторую живость и натуральность, что выгодно отличало Еву от разевающего рот манекена в такт произносимым словам.

– L30 покидаем, с подходом отработала, – доложилась Ева. – Перехожу на «Луна Центральный – тауэр»… Заход по схеме, семнадцатый коридор.

– Ладно, работай, не буду тебя отвлекать.

– Вы меня не отвлекаете, Рудольф.

– Я лучше понаблюдаю за твоей работой. Голосовое сопровождение отменяю.

– Как пожелаете, – голограмма Евы растаяла.

Стенсен повернулся к экрану, подпер правой рукой подбородок и углубился в анализ работы интеллект-системы в качестве пилота и навигатора, исходя из показаний приборов, размещенных на виртуальной панели внизу экрана и диалога с диспетчером.

Космопорт «Луна Центральный» был местом напряженным. Здесь не использовались вертикальные взлет и посадка, применяемые в космопортах с небольшой нагрузкой, в противном случае интервал следования между двумя судами увеличился бы десятикратно, а то и поболее в ожидании освобождения взлетно-посадочного коридора, будь их хоть десять.

Суда садились и взлетали с небольшими интервалами времени, и у диспетчеров – пусть и электронных – было очень много работы. Всех нужно было рассортировать, развести, держать на связи, контролируя параметры полета и следя за отклонениями в траектории и скорости, опоздавших держать в зоне ожидания, вклинивая их как можно быстрее в трафик с учетом возможностей судов. Человеку с его замедленной реакцией и низкой скоростью анализа ситуации нечего было даже помышлять об управлении столь сложным организмом, хотя, Стенсен где-то читал, будто в древних аэропортах диспетчера были живыми людьми, но скорости древних самолетов не шли ни в какое сравнение со скоростями космических судов, даже во время взлетов и посадок.

Яхта снизилась до полукилометра и вошла в зону руления. Немного покрутившись над огромным стояночным полем и пропустив мимо себя несколько небольших судов, она наконец опустилась на стоянку под номером 83 в дальнем конце поля. От ближайшего крыла здания космопорта «Луна Центральный» тут же потянулся к кораблю телескопический герметичный трап – «рукав».

– Посадка завершена, – сообщила Ева, вновь объявляясь в кабине.

– Отличная посадка, спасибо, – поблагодарил Стенсен, поднимаясь из кресла и разминая немного затекшие мышцы спины.

Яхта чуть дрогнула – «рукав» пристыковался к ее борту.

– Оперативно они здесь работают, но неаккуратно. Открой люк, пожалуйста.

Стенсен вышел из навигационной рубки, прошел вдоль широкого коридора мимо четырех дверей, ведущих в пассажирские каюты, и шагнул в шлюз.

Люк был уже открыт. У самого люка, в «рукаве» стояли двое в ожидании экипажа. На них была форма пограничного контроля.

– Добрый день, господа, – поприветствовал их Стенсен. – Поднимайтесь на борт, прошу вас.

Те кивнули и быстро переступили через порок.

– Рудольф Стенсен, командир судна, – представился Стенсен.

– Лейтенант Луиджи Раньери, – отдал честь высокого роста мужчина со смуглой кожей, редкими волосами и узким лицом. – Пограничная служба.

В документальном подтверждении слов пограничника не было необходимости. Информация о его принадлежности к погранслужбе уже была считана Евой и подтверждена.

– Документы, пожалуйста: ваши и на судно.

Стенсен вынул из кармана флэш-стик, содержащий информацию как о нем самом, так и о судне, и передал Раньери. Тот вставил карту в инп и внимательно ознакомился с информацией.

Произведя необходимые регистрационные действия, лейтенант вернул флэш-стик владельцу.

– Еще члены экипажа, пассажиры? – поинтересовался он.

– Отсутствуют.

– Цель прилета?

– Чартер.

– Разрешите ознакомиться с договором. – Раньери протянул руку, пристально глядя Стенсену в глаза.

– Пожалуйста, – Стенсен спокойно передал ему второй флэш-стик. – А в чем дело лейтенант?