Частный детектив. Выпуск 12

«Шевроле» на бешеной скорости вылетел на Беласкин. Затем повернул на улицу Карлоса III и выехал на улицу Инфанта. Я велел Макейре остановиться. Вылезая из машины, сказал:

— Завтра в десять на набережной.

— Набережная большая, — справедливо заметил тот.

— Не важно. Я сам вас найду.

Подождав, пока «шевроле» не скроется из вида, я подошел к стоянке такси.

— В Старую Гавану, — сказал я дремавшему водителю. Но я не отправился к Алисе, а провёл ночь в третьеразрядной гостинице, где никого не интересовала моя личность.

6. Владелец игорного дома

В восемь утра, покинув гостиницу, я направился к газетному киоску, купил номер «Паис» и, пока мальчик чистил мне ботинки, прочитал его. Тут я заметил, что в нескольких метрах от меня расположен полицейский участок. Мимо прошел полицейский и строго посмотрел на меня, но я сделал приветливое выражение лица, и он двинулся дальше по улице. Полицейский явно меня не узнал.

Первая страница газеты была посвящена смерти Сусанны, но моей фотографии уже не было; единственное, что там было — подробный рассказ о моем нахальном бегстве из «Сьерры», ничего нового ненасытные репортеры у полицейских не разузнали. Дойдя до этого места, я отложил газету. Кому эти подробности известны лучше, чем мне?! Но я вспомнил кое-что еще и мне хватило одного взгляда на текст, чтобы выругаться: в рассказе упоминалась Алиса, которая подозревалась в попытке помешать правосудию.

— Черт возьми! — прорычал я.

Когда мальчишка покончил с моими башмаками, я зашел в кафе позавтракать. Затем решил позвонить банкиру Вертьентесу. «Но сейчас еще слишком рано», — подумал я и отказался от своего намерения.

Девять утра. Я вспомнил о Макейре и взял такси. Выйдя из него в районе парка Масео, я залюбовался морем. Его огромная, спокойная поверхность величаво простиралась до самого горизонта. Мимо медленно проехал Макейра, но не остановился. Через несколько метров дорога делала поворот. Никаких подозрительных машин я не заметил и, перейдя проспект, уселся на парапет. Моему взору предстали многочисленные шлюпки и лодочки, бороздившие залив, а дальше — гигантская толща воды, лениво перекатывающаяся в лучах восходящего солнца. Наконец подъехал Макейра.

— Боже мой! — воскликнул он. — Вас еще никто не заметил!.

— Поехали быстрее, Макейра! — приказал я, прыгая в машину.

Макейра был примерным исполнителем. Ни слова не говоря, он немного проехал вперед, как бы запутывая следы, а потом выехал с другой стороны набережной. Оказавшись на улице Согласия, он чуть притормозил «шевроле» и игриво посмотрел на меня.

— Полагаю, вы хотели именно этого? Ну, и куда теперь? Наверное, к Верьтьентесу, — ответил он за меня. — Он единственный, у кого мы еще не были.

Я посмотрел на водителя — крепкий, хорошо сложенный человек среднего возраста с блестящей кожей чисто выбритого лица, он производил приятное впечатление. Но меня очень заинтересовали его глаза — огромные, голубые, ярко сверкавшие в солнечных лучах. Макейра заехал в китайский квартал и остановил машину. Я задумался.

В треугольнике, образуемом улицами Санха, Дракон и Гальано, находился китайский квартал, являвший собой как бы грязное пятно в самом сердце Гаваны. В течение всего дня там можно увидеть китайцев, медленно двигающихся в своих просторных одеждах по узким улочкам. Поутру сюда прибывали омнибусы, отправляющиеся затем в коммерческую часть города. Кубинцев в этом квартале — раз-два и обчелся. К концу дня улицы китайского квартала обычно оживлялись, но сейчас, как ни странно, желтолицые прохожие почти не попадались на глаза, их словно поглотила земля. Все китайцы в это время расходились по своим магазинчикам, кафе, парикмахерским, салонам с музыкальными автоматами. А позже, под покровом ночи, на улицы выходили разряженные проститутки, многие из них смотрели на вас вожделенным взглядом из-за шелковых занавесок. Они чувствовали себя в этом районе легко и свободно. Всевозможные запреты здесь не действовали, а если и действовали, то весьма гибко, учитывая интересы богатых владельцев публичных домов, вносящих немалую лепту в кассу муниципальных властей. На рассвете лихорадочная деятельность увеселительных заведений заканчивалась и разбредались кто куда приезжие, глупцы, сдуру просадившие все деньги на игорных автоматах, поскольку им подсунули фальшивые жетоны; молодые люди, искавшие легкой любви, американские моряки, заглянувшие сюда в поисках приключений, поджидающие ночью возле баров своих жертв сутенеры.

Понемногу шум в квартале затихал и к утру, как обычно, улица ненадолго заполнялась хрупкими фигурками азиатов в просторных одеждах, которые вновь исчезали до вечера…