Частный капитал в СССР

Вот этот метод я называю работой частного капитала в лжегосударственной форме. Тут уже не кража путём прямого злоупотребления, но легализация кражи (и работы на наши средства) на почве использования нашего неразумия. Поскольку подобные случаи бывают ещё и теперь, необходимо воспретить всем государственным и кооперативным органам заключать договоры с какими бы то ни было государственными или кооперативными служащими, абсолютно воспретить иметь у себя таких служащих, которые работают на процентах, по особым договорам, являются «представителями» или «уполномоченными» указанного типа и т. п. Разумеется, для ручных продавцов-разносчиков, как моссель-промщицы, и для приказчиков в лавках, получающих небольшую премию с оборота, можно сделать изъятие, но общее правило надо провести в жизнь достаточно твёрдо.

3. Злостная контрагентура

Третий способ накопления частного капитала в первый период новой экономической политики — это так называемые контрагенты госорганов, но контрагенты злостные. Они уже не являются тайными агентами частного капитала внутри госаппарата и не являются уже вообще государственными служащими. Они уже вылупились из этой оболочки, уже открыто выступают в роли независимых частных контрагентов. Но они являются не контрагентами, производящими действительные коммерческие операции, а контрагентами, действующими исключительно в порядке злоупотреблений. Это та полоса контрагентов, которая особенно широко была развита приблизительно с 1921 по 1923 г. и только отчасти сохранилась в дальнейшем. Это такие контрагенты, которые в качестве основного капитала имели только связи и знакомства в советских учреждениях и при помощи их устраивали свои дела, а не путём затраты своих средств в сколько-нибудь эквивалентном соответствии с достигаемыми результатами.

Методы их действия можно свести к четырём основным типам. Они делали, например, заказ нашим государственным заводам, обеспечивая себе взяткой, во-первых, особо дешёвое выполнение заказа, во-вторых, особую быстроту выполнения заказа и, в-третьих, особенно хорошее качество выполнения заказа. Благодаря этому они получали с наших заводов изделия, которые были лучше тех изделий, какие попадали нашим госорганам и кооперации, а во-вторых — имели возможность эти изделия продавать дешевле на рынке и побивать нашу собственную торговлю. Отчасти такие методы и сейчас ещё имеют успех, но реже.

Второй тип таков. Они давали нам заказ под большую неустойку, в случае если наш завод не выполнит его к сроку. Причём было заранее условлено между такого рода частным заказчиком и соответственными коммерческими деятелями нашего завода, что заказ, конечно, не будет выполнен в срок.

Стало быть, этот частник получит большую неустойку, которой потом и поделится с кем следует.

Третий тип контрагентуры этого рода был такой, что они брали различные подряды для нас, поставки, заготовки, не давая никаких залогов. Раньше, до революции, при царизме, когда подрядчик брался что-нибудь поставить для казны, построить казарму или что-нибудь ещё, с него брали всегда залог, что он действительно в силах это сделать. Брали определённую сумму, он должен был внести в депозит казны определённый процент от суммы договора в качестве обеспечения, что он своё дело выполнит. У нас, по нашей неопытности, незнанию, по недобросовестности тех коммерческих служащих, которых мы получили из буржуазного аппарата и которые нам этого не говорили, система залогов не применялась. Мы сдавали частному предпринимателю подряды, заказы, поставки и никаких залогов не требовали. Наоборот, — и это четвёртый тип подобной контрагентуры, — сплошь и рядом мы ещё авансировали их, т. е. давали этому частнику средства: мы даём ему вперёд известную сумму, а он обязуется произвести для нас такие-то и такие-то вещи. Бывали, и нередко, такие случаи, что он деньги заберёт и ничего не сделает или вообще не вкладывает в дело никаких своих средств, все ведёт на наши авансы и наживает прибыль прямо за наш счёт.