Частный сыск. Секреты профессионального мастерства от ведущего детектива США

В Главе 3 мы говорили об осведомителях, которые помогают разыскивать людей. Осведомителей можно использовать и для сбора информации о людях. Когда они выходят из дома на работу? Какие покупки они делают (еда, цветы, мебель)? Куда они ходят обедать? Вы удивитесь, насколько много люди могут рассказать о других, не осознавая этого.

Но многие не хотят быть вовлечёнными в дела и тяжбы других, поэтому, если я заговариваю с ними как частный детектив по поручению адвоката, они обычно замыкаются, и из них не вытянуть ни слова. Как и раньше, чтобы разговорить их, в данном случае тоже приходится прибегать к небольшой хитрости – выдавать себя за журналиста, работодателя, старого друга и т. д. Если у меня это получается и если я при этом могу задокументировать информацию (не забывайте про законы относительно записи видео и аудио, о которых говорилось в Главе 2), то я получаю всё, что мне нужно. (Иногда возникает необходимость, чтобы осведомитель дал показания на слушании или судебном разбирательстве. Тогда я снова связываюсь с этим человеком, извиняюсь за обман, признаюсь в том, что я сыщик, и прошу выступить его в суде. Осведомитель может рассердиться, но многие выступают добровольно, потому что у меня уже есть их признание, а в противном случае адвокат может потребовать выписать им обязательную повестку.)

Люди у дверей

Консьержи, швейцары и привратники – лучшие осведомители, каких я когда-либо встречал. Им известно обо всём, что происходит внутри здания, – кто с кем встречается, кто уехал в отпуск, кто получает посылки из магазина надувных кукол. Они – незаменимый кладезь информации.

В начале девяностых я работал над делом одной фармацевтической компании, основанной пожилым мужчиной, у которого в помощниках был молодой лаборант лет на тридцать моложе его. Несмотря на разницу в возрасте, они много лет проработали вместе, и когда пожилой джентльмен оставил дела, его молодой партнёр выкупил акции компании общей стоимостью примерно в два миллиона долларов. Через несколько лет сестра старика, которая давно с ним не общалась, обвинила молодого фармацевта в том, что он мошенническим образом воспользовался слабоумием пожилого человека и обманным путём завладел капиталом, принадлежавшим ей по праву самой близкой родственницы. Меня нанял адвокат фармацевта, чтобы я доказал, что в момент заключения сделки пожилой человек находился в здравом уме и ясной памяти.

Как я это доказал?

Я отправился к многоквартирному дому старика на Манхэттене и сказал консьержу, что пишу статью о пионере в области фармакологии, которому исполнилось восемьдесят пять лет. Единственной информацией о нём у меня было то, что ему в определённое время сделали операцию на предстательной железе, после этого у него был инсульт и что сделку он подписал до операции. Но когда у него развилось слабоумие? До инсульта или после?

Я сказал консьержу:

– После операции на простате он стал сам не свой.

– Да, – согласился консьерж, – совершенно другой человек.

– А каким он был до операции? – спросил я.

– О, просто невероятным человеком. Спускался сюда, играл на скрипке для нас, отжимался на одной руке.

Выяснилось, что, поскольку мужчина никогда не был женат и не имел детей, семьи или друзей, он часто «зависал» с консьержами и охранниками.

– Вы разговаривали с ним? Вели беседы? – продолжал спрашивать я.

– Ну да. Он рассуждал о политике и о том, что происходит в мире. Просто удивительно, каким может быть умным человек в его возрасте. Поумнее многих двадцатилетних.

Есть!

– А вы не против, если я запишу наш разговор для заметок?

– Нет, не против.

– У него были друзья?

– Ну, например, Джордж из кафе.

Консьерж рассказал, что старик часто завтракал, обедал и ужинал в кафе на углу.

Я обратился к Джорджу, который поведал мне примерно то же самое:

– Каждый день мы разговаривали о политике, о мире. Он играл на скрипке.

И так я опроверг доводы обвинения всего лишь за час. Для этого мне только нужно было придумать, как вытянуть эти сведения из тех, кто его знал. Если бы я прямо сказал им: «Я хочу, чтобы вы выступили свидетелями на судебном процессе», то ничего бы не добился. Нужно задавать вопросы как можно более безразличным тоном и дать людям понять, что им ничего не грозит. В первую очередь людей заботят они сами.

В другой раз мне нужно было проследить за женщиной, работавшей в большом здании в Верхнем Вестсайде на Манхэттене[34]. Я не знал её в лицо. Мне было известно только, что она психолог сорока с небольшим лет, с каштановыми волосами и очками. Был известен и адрес многоквартирного дома, в котором она жила. Как же мне опознать её среди всех остальных людей?

И тут появляется консьерж.

– Послушайте, – обратился я к нему, – не желаете ли заработать пятьдесят долларов?

– Ну да, – ответил он.

Я назвал имя женщины и спросил:

– Вы её знаете?

– Ага, – ответил консьерж. Разговорчивый попался парень.

– Ладно. Тогда я буду стоять на той стороне улицы, у своей машины. Когда она выйдет, просто укажите на неё.

– Без проблем, – отозвался консьерж и добавил: – Вы же не собираетесь на неё нападать?