Часы

— Нет, — с силой сказала она. — Я теперь обхожу это место. Я стала его бояться. Лучше бы мне никогда его не видеть, лучше бы мне никогда о нем не знать. Почему в тот день попросили прийти меня, именно меня? Почему Эдну убили там? Вы должны все выяснить, инспектор, должны, должны!

— Именно этим мы и занимаемся, мисс Вебб, — сказал инспектор. И когда он добавил:

— Я вам это обещаю, — в голосе его послышалась угроза.

— Милочка, да вы дрожите! — сказал профессор Пурди. — Мне кажется, да-да, мне кажется, вам необходимо выпить рюмочку хереса.

Глава 20 Рассказывает Колин Овн

Только я приехал в Лондон, я сразу отправился к Бекку.

Он ткнул в мою сторону сигарой.

— В этой твоей бредовой идее с полумесяцем что-то есть, — снизошел он до меня.

— Наконец-то и я до чего-то додумался, вы это хотите скачать?

— Не так сильно, конечно, но здесь есть с чем повозиться. Наш инженер-строитель Рамзи, владелец дома номер шестьдесят два по Вильямову Полумесяцу, не совсем тот, за кого себя выдает. Недавно некая фирма дала ему довольно любопытное поручение. Фирма настоящая, но почти совсем без прошлого, а то прошлое, что за ней есть, несколько странное. Пять недель тому назад Рамзи срочно уехал. Отбыл в Румынию.

— Жене он сказал то же самое.

— Едва ли, но уехал он туда. И сейчас там. Мне хотелось бы знать о нем больше. Для тебя уже подготовили визу и новый паспорт. Теперь ты Мигель Тренч. Вспомни все, что ты знаешь о редких цветах Балкан. Ты ботаник.

— Дополнительные инструкции есть?

— Нет. Информацию о своих связных получишь, когда разберешься с бумагами. А об этом мистере Рамзи узнай все. — Он кинул на меня пронзительный взгляд. — Ты мог бы глядеть и повеселей. — Сквозь сигарный дым он пристально смотрел на меня.

— Я веселюсь только тогда, когда все концы подбиты, — уклончиво ответил я.

— Полумесяц — да, верно, номер дома — нет. В шестьдесят первом живет совершенно безобидный строитель. Безобидный, конечно, с нашей точки зрения. Бедный старик Хенбери раздобыл не тот номер дома, но он был не далек от истины.

— Вы проверили остальных? Или только Рамзи?

— «Приют Дианы», похоже, чист, как сама Диана. Кошки и только кошки. Некоторый интерес представляет, правда, Мак-Нотон. Он, как тебе известно, профессор. Математик. И кажется, блестящий. Неожиданно оставил кафедру якобы по причине плохого здоровья. Может быть, и так. Но на вид здоровья у него хоть отбавляй. К тому же порвал всяческие отношения со старыми друзьями, что довольно странно.

— Беда в том, — сказал я, — что мы привыкли считать в высшей степени подозрительным все и вся.

— Может быть, может быть, — сказал полковник Бекк. — Иногда, Колин, я подозреваю тебя — вдруг ты переметнулся на их сторону. Иногда я подозреваю себя — вдруг я переметнулся на их сторону. А потом снова — на нашу. Вселенский кавардак.

Мой самолет улетал в десять вечера. Я пошел навестить Пуаро. На этот раз он пил sirop de cassis (по-нашему, сироп из черной смородины). Предложил и мне. Я отказался. Джордж принес виски. Все, как всегда.

— У тебя скверное настроение? — спросил Пуаро.

— Нет. Просто лечу за границу.

Он посмотрел на меня. Я кивнул.

— Значит, так?

— Значит, так.

— Желаю успеха.

— Спасибо. А у вас как дела, Пуаро, справились с домашним заданием?

— Pardon.[13]

— Как насчет краудинского убийства — откинулись в кресле, прикрыли глаза и нашли ответ?

— Все, что ты тут оставил, я прочел с большим интересом, — сказал Пуаро.

— Тут не много, не так ли? Я же говорил, что с соседями — полный провал…

— Напротив. По меньшей мере двое из них отпускают замечания, в которых что-то есть.

— Кто? Где?

Довольно раздраженным голосом Пуаро заявил, что мне следует перечитать собственные записи.

— Тогда сам увидишь — это бросается в глаза. А сейчас нужно найти еще кого-нибудь.

— Больше никого нет.

— Должен быть. Всегда кто-нибудь что-нибудь видит. Это аксиома.

— Может быть, и аксиома, но не в этом деле. Кстати, у меня новость. Произошло еще одно убийство.

— Да? Так быстро? Любопытно. Рассказывай.

Я рассказал. Он допрашивал меня с пристрастием, пока не вытянул все до последнего пустяка. Я рассказал ему и об открытке, которую отдал Хардкаслу.

— «Помни, — четыре, один, три или — четыре, тринадцать», — повторил он. — Да, это оно и есть.

— Что «оно и есть»?

Пуаро прикрыл глаза.

— На этой открытке не хватает одной детали — кровавого отпечатка указательного пальца.

Я подозрительно посмотрел на Пуаро.

— Но все-таки, что вы думаете об убийстве?

— Все проясняется — как и всегда, одному убийце не справиться.

— Но кто убийца?

Лукавый Пуаро не ответил.

— Ты не позволишь мне, пока ты в отъезде, провести небольшое расследование?

— А именно?

— Завтра я попрошу мисс Лемон написать письмо одному моему старому другу, адвокату, мистеру Эндерби. Я хочу кое-что уточнить в брачных записях Сомерсет-хауза. И еще она отправит за океан одну телеграмму.

— По-моему, это нечестно, — возразил я. — Вы должны только сидеть и думать.

— Но я этим и занимаюсь! Мисс Лемон должна всего-навсего получить подтверждение моим выводам. Я нуждаюсь не в информации, а в конфирмации.