Часы

– Понятно, – сказал я, усвоив наконец эту своеобразную географию. – Как многие лондонские площадки и сады. Например, Онслоу-сквер или Кадоган. Идешь себе по одной стороне площади – и вдруг начинается парк. Даже таксистов это часто сбивает с толку. Как бы то ни было, дом 61 существует. Ты не знаешь, кто там живет?

– Дай подумать~ Да, должно быть, архитектор Блэнд.

– О боже! – вздохнул я. – Как скверно.

– Значит, тебе не нужен архитектор?

– Нет. Я даже не знал, что он там живет. А может, этот Блэнд недавно сюда приехал?

– По-моему, он тут родился. Блэнд, безусловно, местный житель и уже давно здесь работает.

– Какое разочарование!~

– Архитектор из него никудышный, – ободрил меня Хардкасл. – Он вечно пользуется негодными материалами. Его дома выглядят довольно прилично, пока в них не въезжают жильцы. Тогда все идет вкривь и вкось. Иногда у него бывают крупные неприятности, но этому мошеннику всегда удается выйти сухим из воды.

– Меня это ничуть не соблазняет, Дик. Человек, который мне нужен, – столп честности.

– Блэнд около года назад получил крупную сумму денег – вернее, его жена. Она канадка, приехала сюда во время войны и познакомилась с Блэндом. Ее семья была против их брака и порвала с ней. Но в прошлом году умер ее двоюродный дед, его единственный сын погиб в авиакатастрофе, остальных близких доконала война. В итоге миссис Блэнд осталась его единственной родственницей, и он завещал ей все деньги. Думаю, это спасло Блэнда от банкротства.

– Ты как будто все знаешь о мистере Блэнде.

– Видишь ли, налоговую инспекцию всегда интересует внезапно разбогатевший человек. Блэнда проверили, не накопил ли он денежки клиентов, но все оказалось в порядке.

– Меня, во всяком случае, не интересуют внезапно разбогатевшие, – сказал я. – Это не входит в сферу моей деятельности.

– Вот как? А раньше ты ведь как будто занимался чем-то в таком роде, не так ли?

Я кивнул.

– И что же? С этим покончено? Или еще нет?

– Это длинная история, – уклончиво ответил я. – Пообедаем вместе вечером, как собирались, или это дело заменит нам пищу?

– Не волнуйся, все в свое время. Самое главное – начать. Нам необходимо выяснить, кто такой мистер Карри. Если мы узнаем, кто он и чем занимается, то сможем придумать недурную идейку насчет того, кому понадобилось отправить его на тот свет. – Хардкасл посмотрел в окно. – Вот мы и приехали.

Секретарское и машинописное бюро «Кэвендиш» находилось на оживленной улице с величественным названием Пэлис-стрит[3]. Как и другие расположенные там учреждения, бюро помещалось в викторианском доме. На точно таком же доме справа красовалась вывеска: «Эдвин Глен. Фотограф-художник. Специалист по детским, свадебным фотографиям и т. д.». Доказательством служила витрина, полная фотоснимков детей всех возрастов – от новорожденных до шестилетних, приманка для любящих матерей. Представлены были и несколько пар молодоженов – робкие на вид парни и улыбающиеся девушки. С левой стороны находились старомодные лавчонки торговцев углем, а рядом, на месте снесенных старых домов, выросло великолепное здание с вывеской: «Кафе и ресторан „Ориент“.

Мы с Хардкаслом поднялись на четыре ступеньки, прошли через открытую дверь и, подчиняясь надписи «Добро пожаловать» на двери справа, вошли в просторное помещение, где три молодые женщины усердно печатали на машинках. Две из них продолжали работать, не обращая внимания на посетителей. Третья, сидящая за столом с телефоном напротив двери, прекратила свое занятие и вопросительно посмотрела на нас. Мне показалось, что она сосет конфету. Придав ей удобное положение во рту, девушка осведомилась:

– Чем могу служить?

Судя по голосу, у нее были аденоиды.

– Нам нужна мисс Мартиндейл, – ответил Хардкасл.

– По-моему, она говорит по телефону~ – В этот момент послышался щелчок, девушка подняла телефонную трубку, повернула переключатель и сообщила: – К вам два джентльмена, мисс Мартиндейл. – Обернувшись к нам, она спросила: – Могу я узнать ваши фамилии?

– Хардкасл, – представился Дик.

– Мистер Хардкасл, мисс Мартиндейл. – Девушка положила трубку и встала. – Сюда, пожалуйста. – Она подошла к двери с медной табличкой: «Мисс Мартиндейл», открыла ее, объявила: «Мистер Хардкасл» – и закрыла за нами дверь.

При виде нас мисс Мартиндейл поднялась из-за стола. Это была деловая на вид женщина лет пятидесяти с прической «помпадур» из рыжеватых волос и быстрыми глазами, которые она переводила с Дика на меня.

– Мистер Хардкасл?

Дик вытащил одну из служебных карточек и протянул ей. Я держался на заднем плане, сев на стул у двери.

Мисс Мартиндейл с выражением удивления и некоторого недовольства приподняла рыжеватые брови:

– Детектив-инспектор Хардкасл? Чем могу быть вам полезна?

– Я пришел получить кое-какие сведения, мисс Мартиндейл. Думаю, вы сумеете помочь мне.

По голосу Дика я понял, что он собирается идти окольным путем и добиться успеха благодаря своему обаянию. Но я сильно сомневался, что это подействует на мисс Мартиндейл. Таких женщин французы метко именуют femme formidable[4].