Часы без циферблата, или Полный ЭНЦЕФАРЕКТ

Болтаться по коридору становилось глупо. Он присел на другой конец дивана и деловито схватил со столика затёртый глянцевый журнал. Мельком взглянул на неё: «Какая тоненькая! И запястья как у ребёнка. Надо спросить что-нибудь, но сначала привлечь к себе внимание. Но как?»

Опять выручила добродушная медсестра, которая была в курсе всех слухов и домыслов.

– Александр Михайлович, может, чайку, как вы любите, с лимоном?

– Не откажусь!

– А вы не желаете?

Наконец-то повод был найден! Он был уверен, она начнёт отказываться, но он будет настаивать – в такую погоду только чаи гонять!

– Вы ждёте кого-нибудь?

Саша едва улыбнулась в ответ уголками губ, и он, наконец, услышал её необыкновенный голос – самое притягательное, что так зацепило в ней. На него смотрели глаза – глубокие и тёмные, как переспелая ежевика, холодные и равнодушные ко всем его ухищрениям.

– Муж ещё совсем слабый. Недавно после операции. Не хочу разбудить. Жду, пока сам проснётся.

«Муж? Врёт… – почти грубо, со злостью подумал Александр. – Вот чертовщина! Я её уже ревную!»

– А хотите, я угадаю, как вас зовут?

– Не надо. Я сама скажу. Меня зовут Александра.

Было очевидно: ей не хотелось идти на контакт, он это чувствовал каждой клеточкой, каждым нервом.

– Да это сплошной энцефарект! – непонятно как вырвалось никому не знакомое слово из студенческого лексикона.

Никто не знал, откуда оно взялось и кто его придумал, но самое странное, что оно не всплывало в памяти уже очень много лет – и вдруг на тебе! Почему именно сейчас?

Сначала показалось, что он напугал её. Она удивлённо вскинула на него свои пустые глаза. Любопытство взяло вверх.

– Простите! А что значит это слово? Я его никогда не слышала.

Александр пожал плечами.

– Не ищите его в интернете. Бесполезно! Энцефарект – это эквивалент не очень хорошего слова, ну, когда всё полная ерунда, – он засмеялся. – Ругаться было непринято, а иногда очень даже хотелось. Вот и выручал энцефарект.

– Забавно!.. Это как пипец? – она опять улыбнулась.

Александр Михайлович был счастлив: ему удалось её разговорить и – что более всего радовало – рассмешить.

– Спасибо! Я запомню это слово. Иногда очень хочется сказать, что всё такой энцефарект! А вас как зовут?

– Не поверите! Александр!

Она опять заулыбалась. Показалось, что в темноте её зрачков заиграли весёлые искорки.

– Не может быть! Надо же, какое совпадение, – она протянула свою миниатюрную ручку.

Александр никогда не мог представить, что лёгкое касание женской руки вызовет у него такую гамму чувств: «Прав Аркаша. Я сошёл с ума. Откуда все эти сантименты? Не замечал раньше за собой!»

– Мне пора. Наверное, муж уже проснулся. Приятно было познакомиться. Энцефарект! – она смешно на прощание произнесла это слово, немного торжественно, оно ей явно нравилось.

«Продолжения сегодня больше не будет! – подумал Александр Михайлович, и ему стало грустно. – Но первый шаг сделан, теперь всё зависит только от меня! Первым делом необходимо привести себя в порядок».

В зеркало смотрел уставший, заросший щетиной мужчина не первой свежести. Последний раз он брился дней десять назад – и то только по упорному настоянию Аркадия.

Александр с наслаждением скользил мокрыми руками по гладкому лицу: «Ну вот и порядок! Не знаю, по-моему, очень даже симпатичный, и врёт Аркаша, что я хреново выгляжу. Очень даже ничего. А если костюм «Том Форд», рубаху голубую, да с синим галстуком в полоску…»

Опять в голову полезли тёмные мысли, неумолимо подкрадывался животный страх. Он тупо разглядывал часы без циферблата. Потом набрал Аркадия и попросил, по мере возможности, зайти к нему в палату, разговор есть.

– Ты что, совсем охренел? Что значит – отказываешься от химиотерапии?!

– Не могу я сейчас, Аркаша! Никак не могу!

– Это почему?! – Аркадий Соломонович нервно забегал по палате.

Он то подбегал к окну, то плюхался в кресло напротив. Он не кричал – он орал не своим голосом.

Александру нестерпимо захотелось схватить его и силой закрыть рот руками.

– Не ори! Просто пойми!

– Да как это можно понять? Ты что, сдохнуть хочешь?

– Нет, не хочу! Но сейчас не могу, – Александр старался выглядеть убедительно.

– И когда сможешь?

– Не знаю! Дай мне неделю, две, три…

– Ну объясни хотя бы зачем! Чтобы я, дурак, понял, ради чего всё это, – он притих и умоляюще посмотрел на Александра. – Скажи, что ты пошутил? Давай я позже зайду. А ты успокоишься и примешь правильное взвешенное решение… Учти, я Антонине позвоню! Женьке, в конце концов!

– Не посмеешь. Я запрещаю тебе, – спокойно сказал Саша и отвёл глаза. – Я всё решил. И обсуждению не подлежит! Ты меня знаешь.

– Тогда выписывайся к чёртовой матери. Глаза бы тебя не видели!

– Нет, Аркадий Соломонович. Выписываться я как раз и не буду.

– Делай что хочешь. У тебя денег много, ты вполне можешь себе позволить лежать в палате люкс до того, как твои бренные останки не свезут в морг. Я умываю руки, – Аркаша с силой толкнул дверь и вдруг остановился, не в силах уйти.

– Саш, ну, может, ты передумаешь?

– Нет!

– Ну через неделю?