Часы для мистера Келли

— Да, да, конечно, любезный друг, как вам угод-но-с, я просто думал, как лучше…

— Будет лучше, если мы не теряем время и будем начинать деловой разговор…

«Как-то странно он говорит, не по-людски», — подумал Крот.

— К сожалению, я не смог обеспечить на сегодня всю номенклатуру оговоренных товаров. Возникли задержки с поставками деталей, но я гарантирую вам, господин Макс, что к следующему вашему визиту все будет подготовлено, — сдавленно, с придыханием сказал старик. Крот почувствовал, что Коркин чего-то боится.

— Это очень плохо. Как говорят у вас, дорогая ложка к обеду. Вы должны, наконец, понимать, — что я не могу вывозить большие партии продакт. А в следующий раз я должен возить самые крупные предметы…

«Елки-палки, ведь он же иностранец, — с изумлением подумал Крот. — Ай да старичок-паучок! Это же надо! Контрабанду гонит, да еще как! Ну и хрыч!»

— Клянусь вам Христом-богом, что это не в моих силах было. Я только совсем недавно вышел на оптового поставщика, поэтому я и смог обеспечить условленные партии колес, трибов, волосков и вилок. На все остальные уже есть договоренность.

— За это я буду снижать часть вашего гонорара. Я тоже не могу верить без гарантий. Мы деловые люди, и вы должен это понимать.

— Но ведь уже есть договоренность! Все детали через полгода будут. Я даю вам слово благородного человека!

— Меня слова не интересуют. Это есть эмоций. Я могу повторить: каждый мой визит сюда стоит не только много деньги. Он стоит много страха и нервы. Это тоже есть эмоций. В этой сфера мы с вами имеем баланс. Но-о… в делах берут к учет только три фактор: продакт, деньги или гарантий. У меня есть деньги, у вас нет продакт. Может, вы имеете гарантий?

— Бог мой, мы же должны доверять друг другу!

— Никогда. Доверие в делах подобно червь в дерево — оно кушает его из середины. Доверие помножить на гарантий — может давать выгода обе сторона.

— Но ведь вы постарайтесь понимать: моя не будет обмануть вас, моя не имеет резона, — от волнения Коркин перешел на ломаный язык.

Крот усмехнулся: «Ишь, старается, старый черт! Хочет, чтоб его поняли лучше. Только, видать, у этого гада не очень-то разживешься. Ну и волки, это ж надо, как грызутся!»

Крот с таким напряженным вниманием слушал все происходящее в комнате, что уже забыл про свой испуг. Теперь он только боялся пропустить что-нибудь важное в их разговоре. Крот отлично понимал, что, если он выскочит отсюда живым, Балашов дорого дает за его рассказ. Крот был твердо уверен — у этого закордонного Гастролера наверняка есть пистолет. «Если он засечет меня, станет мне этот шкаф саркофагом — это уж как пить дать! Что в его пушке есть — все в меня вложит».

А Гастролер в это время смеялся:

— Вы, наверно, думаете, что плохой русский язык я понимаю лучше? Это есть неправильно. Я плохо разговариваю, но я могу хорошо понимать. В ваша страна я бывал не только как коммерсант, я тут жил с сорок первый до сорок третий год. Но это к делу не относится. Я сказал конечное слово: вы получаете только тридцать процент гонорар. Остальное — при окончательный расчет.

Коркин, видимо, понял, что уговорить партнера не удастся, и разговор покатился под гору. В конце Гастролер сказал:

— К первый июль весь продакт должен быть комплектован и готов. Я приеду в Москву от двадцать до тридцать июля. На этот адрес присылаю вам из гостиница посткарт — как это…

— Открыточку?

— Да, открытку. Адрес назад будет любой, но номер дома значит день наш рандеву, а квартира — час, когда вы ожидает меня здесь. Все. Да, напишите мне адрес эта квартира. Вы уверены, она надежна?

— Абсолютно.

Коркин скрипел карандашом по бумаге, потом они вышли в прихожую, и через минуту хлопнула дверь. Крот прильнул к дверце: в квартире не раздавалось ни звука. Видимо, старик пошел провожать Гастролера на улицу.

Крот звериным плывущим шагом вышел в прихожую, прислушался у двери. Все тихо. Беззвучно открыл и затворил за собой дверь, мгновенно взбежал на площадку, устроившись на насиженном с утра подоконнике.

Старик вернулся через пять минут. Стук захлопнувшейся за ним двери прозвучал для Крота салютом. Он спустился по лестнице, перепрыгивая через целые марши. Выбежав на улицу, забыл привычную, хранящую его сдержанность и заорал навстречу зеленому огоньку:

— Такси, сюда!

«Юрка? Жулик!»

Стас Тихонов постоял на углу, раздумывая, куда поехать сначала. Несмотря на то, что стрелки на часах в конце Страстного бульвара только начали свое неспешное путешествие к одиннадцати, было уже жарко. Тихонов подошел к киоску и попросил стакан воды с двойным сиропом. Он стеснялся своей любви ко всякого рода сластям и позволял себе такую роскошь, как двойной сироп, только когда был один.

Стрелка на часах прыгнула на четверть одиннадцатого, и Тихонов решился: «Пойду сначала к Мосину домой».