Часы командора

— Где? — коротко спросил Антон, слезая с мотоцикла и подавая руку Алене, а пальцы у него такие теплые, сильные.

— Я сейчас покажу, — немного потерялась свидетельница.

Она первой врезалась в заросли, раздвигая ветки и обрывая паутину.

— Давай я впереди, — обогнал ее Антон, — ты только говори, куда идти.

Поляна появилась внезапно, как в театре: отдернули занавес и вот они, декорации.

— Здесь? — спросил Антон.

— Здесь. Вон в том углу он рыл.

Антон зачем-то поправил кобуру пистолета. Как в кино! Здесь может быть опасно.

Неспешной походкой следователь и свидетельница прошли в угол, указанный Аленкой. Антон наклонился, разглядывая траву, подергал стебли, прошел туда — сюда, сильно пригибаясь к земле.

— Ты уверена, что здесь? — наконец разогнул он спину.

— Да, сюда прилетел удод, а я за ним, а вот тут мужик рыл, — затараторила Алена.

— Какой удод? — устало выдохнул Антон.

— С хохолком, вот, — Алена быстро достала телефон, — вот же он. А вот это — убийца.

— Удода я вижу, а убийцу нет, — мрачно произнес Антон.

— А что же это по-твоему? — указала Аленка на пятно.

— Что угодно, тень от дерева. Ален, зачем ты это все придумала? — окатил он ее холодом. — Человека чуть не убили, парень все еще без сознания, в искусственную кому ввели, а ты развлекаешься, — Антон болезненно сморщился.

— Что значит «развлекаешься»? — расширила глаза Алена. — Я помочь хочу.

— Здесь никто не рыл, — сухо бросил Антон. — Земля не потревожена.

— Да ты плохо посмотрел! Он вот тут копал, — Алена подбежала к кустарнику. — Здесь.

— Смотри, — Антон потянул за травяные стебли, — покров не поврежден, здесь не рыли. Следов человека, кроме наших, нет.

— Так ведь дождь прошел, — беспомощно прошептала Алена.

— Поехали назад, Маринина.

— Я Малинина, — буркнула Алена.

Но Антон, не обращая внимание, уже побрел обратно в чащу. Алена упрямо пролезла на коленях вдоль поляны, но и ей следов копателя найти не удалось. Колдовство! Раздавленная, она вышла из парка. У мотоцикла ее ждал злой следователь.

— Поехали, мне еще деда Митрошку опрашивать, и тетя Нина с фермы к четырем подойдет.

— Поезжай, я своим ходом, — пряча слезы, повернула к оврагу Алена.

— Хватит дурить, тут убийцы ходят, а она своим ходом, — подбежал и бесцеремонно схватил ее за плечо Антон.

— Я же все выдумываю, и здесь никого не было, — сбросила она его руку.

— Поехали, фантазерка, — Антон, по-дружески приобняв Алену за плечи, потащил ее к мотоциклу. — И я не обижаюсь, — произнес он мягко, — у людей искусства слишком богатое воображение, насочиняют и сами в это верят.

— Но я не сочиняю, он там был!

Но Антон ее уже не слушал.

Глава V. Версии

Мотоцикл плавно огибал лужи. Антон был сосредоточен, даже немного суров. «Ругает меня, наверное, про себя за тупость, — вздохнула Алена. — Такой шанс упустила. Если бы мы там нашли орудие преступления или краденное, он возможно оценил бы мою помощь, спасибо хотя бы сказал. Хотя терпение у него спартанское, этого не отнять. Другой бы наорал на меня, может даже обматерил, что по жаре погнала и от дел оторвала, а он быстренько так себя в руки взял, даже улыбнулся». Алена тяжело вздохнула.

Ничего особенного в Антоне не было, обыкновенный парень, даже не красавец. Медные слегка вьющиеся волосы, вытянутый овал лица, жесткие рубленные черты, смягчающиеся россыпью веснушек на щеках и основании носа; верхняя губа тонкая, нижняя чуть припухшая, квадратный подбородок. Чего Алена разглядела в Антоне такого, чего нет у других, например, у смазливого Ильи? Сложно сказать, может зеленые с ярким ободком радужки глаза или белозубую улыбку, хорошо выделяющуюся на фоне загорелой кожи? А может и не во внешности дело, любовь, она не сильно выбирает на кого напялить жилетку обожания.

— Я тебя на углу нашей улицы высажу, — предупредил Антон.

— А можно мне послушать, что дед Митрошка будет рассказывать? — жалобно попросила Алена.

— Я не Шерлок Холмс, мне доктор Ватсон не нужен. А у деда Митрошки не задержится, он и так всем растрезвонит, не он, так жена его.

Вот и все. Вычеркнул Аленку из числа важных свидетелей.

С кислым лицом Алена вернулась домой.

— Как-то ты долго ценные показания давала, — с легкой усмешкой крякнул дед.

— Уже не ценные, потеряли актуальность, — тоскливо произнесла Алена. — Деда, а бывает такое, вот ты что-то видишь, вот прям, как я сейчас тебя, а потом раз — и все это обман зрения, и ты ничего такого, оказывается, и не видела?

— Нет, не бывает, — категорично завил дед, — раз видела, как меня сейчас, значит было. Ты ж художница, у тебя зрительная память натренированная.

— Ну, тогда я вообще ничего не понимаю, — пробормотала Алена.