Часы остановятся в полночь

Мужчина ринулся назад, тяжело дыша, ведь пришлось побегать, да не по ровному полу, по лестницам. На четвертом этаже он окончательно выбился из сил, струившийся пот заливал глаза, которым и без того мало было видно. Его уже не удивило, что шантажиста не оказалось и там, а получить визитницу было необходимо. К тому же есть способы устранить наглеца без пуль, он рассчитывал на собственные силы. Выстрелив вверх четыре раза, он опустил руку и ждал, вскоре услышал шаги снизу, повернулся лицом к лестнице.

Максим показался в проеме и сразу предупредил:

– Со мной визитницы нет, так что, Паншин, не делай резких движений.

– Ты что, меня дразнишь? – зло процедил тот.

– Я дразню? А кто стрелял, я или ты? Мне пришлось спасаться от тебя, а ты – дразнишь!

– Где визитница?

– Как только я получу бабки, мы идем вместе – тут недалеко, – ты получаешь визитницу. И все! У меня нет улики против тебя, зато будут деньги, а тебя уже не уличат в убийстве сестер и их тетки.

В позе Паншина была угроза, он стоял, как пес на цепи, глядя исподлобья, и хранил молчание. По всей вероятности, денег он не захватил, уверовав, что избавится от шантажиста так же легко, как от женщин. Да Максиму деньги и не нужны, ему нужен был диалог, на который убийца не шел, и он продолжил вытаскивать из него признание:

– Извини, что я проявил алчность, но меня считают убийцей. Я пришел к сестрам сразу после тебя, а там два свежих трупа. Представляешь мой шок? Когда на меня объявили охоту, ничего другого не оставалось, как выяснить, кто же все-таки убил.

– Что ж ты не сдал меня? – наконец заговорил Паншин.

– Хороший вопрос. Поначалу собирался пойти в милицию, но на меня кинулась толпа ментов, не выслушав, я бежал, угнав машину. – Немножко переврал, ну да не беда. – Желание откровенничать с ними пропало, эдак меня засадили бы, не разбираясь, на веки вечные. Я нашел другой путь: получу с тебя бабки и свалю за границу, туда до-ехать мне хватит, а там с моими мозгами не пропаду, язык я знаю. Аглицкий. Как видишь, засады тебе не устроил, а ты стреляешь.

– Извини, – невежливо процедил Паншин. – Нервы.

– Понимаю. – Максим достал сигареты, закурил, но не упускал из поля зрения «гостя». – У меня они тоже барахлят последнее время. Девчонки чем тебе помешали?

– Девчонки? Они убили моего отца и брата, а трупы расчленили и выбросили. Они рубили их топором! Девчонки! Сиротки!

– Шутишь? Как девчонки могли убить мужиков?

– Как? Ножом в спину. Их тетка за три секунды мне все выложила, я ведь тоже под видом клиента к ней приехал, а до этого год искал убийц. Самостоятельно. Ты хоть знаешь, что три сестрички – конченые суки? Проститутки.

– До их смерти не знал, сейчас знаю. Не верю, что они…

– Зря. Скажи спасибо мне, а то бы и тебя в мешке вынесли. Мой брат и отец не единственные, твои девчонки завалили еще двух мужиков. Я б этим подлюкам и второй раз кровь выпустил, но по два раза не живут. Жаль.

У Максима крышу сворачивало, он не мог представить Лору и Лику в образах дьяволиц с обагренными кровью губами и руками, а воображение рисовало девушек именно такими после сказанного Паншиным. Все нутро Максима протестовало против лжи… В то же время монстру нет резона лгать, он явно уверен, что завалит глупого шантажиста, вздумавшего тягаться с ним, поэтому выбирает удобный момент и попутно отвлекает тем, что рассказывает о своем подвиге.

Но Лора – нежное облако, воздушная, как поцелуй, женственная и притягательная… убийца?! А Лика? Искренняя девушка с лучистыми глазами школьницы… убийца?! А Лана? Ребенок… Стоп, коварный ребенок, порочный, хитрый и озлобленный. Значит, могли. И убили… расчленили… в мешке вывезли… Не может быть!

– Эти девочки, как ты выразился, стоят недешево, – капал на мозги Паншин. – Тетка их продавала, а из своей квартиры сделала дом свиданий, сдавала комнаты. Одна сестричка трахается в одной комнате, вторая в другой, а их тетя сидит на кухне и плюшки кушает. А вот с ее гнилым дружком Биулиным я не успел поговорить.

Сказать, что Максим не трепетал перед ним, – это было бы ложью. Он разве что не хватал себя за ноги, лишь бы не сорваться с места и не побежать на улицу, где светло и многолюдно. Но он понимал, что малейший кикс с его стороны обернется для него смертью, поэтому не позволял себе раскиснуть ни на секунду. Это было нелегко, очень нелегко…

– А с визитницей ты меня подловил, – монотонно бубнил Паншин. – В тот вечер, когда хозяйка притона подохла на полу собственного борделя, я случайно обнаружил, что у меня пропала визитница. Дома искал по карманам зажигалку, вижу – чего-то не хватает. Ночью поехал назад проверить, не выронил ли ее у Ксеньки, услышал в квартире возню и шепот, поднялся на этаж выше. Вскоре от тетки выскочили сестрички. Потом я их пас, а тут такой выдался случай: среднюю парни в кустах тискали. Я отбил ее и отвез к сестрам…

– Чтоб показаться им, чтобы, когда придешь еще раз, они тебя впустили без проблем, – понял Максим.

– Именно. А визитницы я в квартире Ксеньки тот раз не нашел… Скажи, как она к тебе попала?

– Сестры забрали, младшая обнаружила возле тетки.