Часы пробили полночь

Невозможно отказать. Невозможно сделать что-нибудь, кроме как спокойно подчиниться. Филида смирилась, что придется провести вечер, полный скрытых намеков, постепенно складывающихся в прямое обвинение. Попытки сменить тему были бесполезны. Шла ли речь о Северном полюсе, о войне на Востоке или о недавнем фильме, Бренда непременно умудрялась приплести Ирен. Филида сочла бы это забавным, если бы ситуация не была столь драматической. Она начала гадать, отчего лишь дамам Амброз дозволено впадать в истерику. Ей ничего так не хотелось, как закатить Бренде пощечину и разрыдаться. Но разумеется, она не могла.

И Филида болтала на самые разные темы, какие только удавалось придумать, а Бренда продолжала говорить об Ирен.

Глава 28

Гостиная Ривер-Хауса была не единственным местом в городе, где обсуждали Ирен. Полковник Босток, уютно расположившийся в обществе дочерей, подбросил полено в огонь и, еще не успев принять прежнюю позу, вспомнил, что хотел кое-что у них спросить. Он обратился к Джанет, румяной, хорошо сложенной молодой женщине с приятным серьезным лицом:

— Помнишь дочерей старого Пеннингтона? Ирен и… как ее… Лидию?

— Конечно. А что?

— Одна из них замужем за пасынком покойного Парадайна, если не ошибаюсь? Амброз, или как его там.

Элис Босток сказала:

— После мистера Парадайна наверняка осталась уйма денег. Интересно, получит Ирен хоть что-нибудь?

— Ирен — это рыжая? — уточнил полковник.

Две дочери ответили одновременно:

— Нет, рыжая — это Лидия.

Полковник Босток откинулся на спинку кресла. Глядя на дочерей, он испытывал полное удовлетворение. Они не были красавицами и не хватали с неба звезд. Просто приличные молодые женщины, которые умели усердно работать и наслаждаться отдыхом в выходные — достаточно миловидные, достаточно смышленые, никаких причуд, никаких излишеств. Отец особенно гордился Джанет. Очень благоразумная девушка. Элис — чуть поизящнее и чуть красивее, не такая правильная… но тоже славная девочка. И Милли — Милли пошла в него, из всех трех она самая проворная. Жаль, что на сей раз она не приехала.

Он рассеянно произнес:

— Ирен… Была с этой Ирен какая-то история.

Элис взглянула на сестру и отвела взгляд. Обе промолчали.

Полковник Босток повторил уже решительнее:

— Что-то такое было связано с Ирен, я ведь помню. Ты с ней училась в школе, Джанет. Что там стряслось?

Дочь ответила:

— Столько лет прошло…

Отец нетерпеливо передернул плечом:

— Да уж. Тебе двадцать пять. Вы, кажется, ровесницы. С ней приключилась какая-то история. Какая? Я желаю знать.

Джанет неохотно произнесла:

— Я имею в виду, что это было так давно… незачем ворошить прошлое.

На лице полковника Бостока отразился живейший интерес.

— Чушь! История либо была, либо нет. Если да — в курсе еще десятки человек. Ты хочешь, чтобы я ходил и расспрашивал? Я спросил вас обеих. Вам не кажется, что так будет лучше? Давайте ближе к делу.

Джанет серьезно взглянула на отца:

— По-моему, несправедливо об этом вспоминать через двенадцать лет. И на самом деле ничего такого не произошло… честное слово, ничего серьезного, Минна не пострадала.

Полковник Босток фыркнул и устремил саркастический взгляд на дочь:

— Ничего не произошло? Ну-ка выкладывай!

— У Ирен был котенок, — сказала Элис. — Точнее, он был не совсем ее. Просто бродячий котенок. Конечно, нам не разрешали держать в школе животных, поэтому Ирен спрятала его в сарае.

— Она отдала все карманные деньги помощнику садовника, чтобы тот молчал… сам садовник болел, — подхватила Джанет. — Она откладывала для котенка кусочки в носовой платок за ленчем и чаем.

— Конечно, Ирен не сумела бы долго прятать бедняжку, но сильно к нему привязалась, хотя он был страшно облезлый, — продолжала Элис. — А Минна Коттерелл пригрозила пожаловаться мисс Грэм. Минну все девочки ненавидели за гнусный характер. Она сказала, что у котенка наверняка блохи.

— Возможно, так и было.

— Не важно, — сказала Джанет. — Ирен жутко разозлилась. Ей-богу, она вряд ли сознавала, что делает. Она взяла и столкнула Минну в реку.

— Минна не пострадала, — быстро добавила Джанет.

Элис поморщилась:

— Да, но могла бы. Это очень опасно. Ты ведь помнишь то место, куда нам не разрешали ходить. Строго-настрого запрещали, поскольку там высокий берег над рекой. Не знаю, как Ирен заманила туда Минну, но все-таки заманила — и столкнула вниз.

Полковник Босток воскликнул:

— Господи помилуй! — И добавил: — Да-да, я вспомнил. Пеннингтоны были в шоке. Девочка спаслась чудом. Кажется, она не умела плавать.

— Да, — подтвердила Джанет. — Но поблизости оказался какой-то рыбак, он и вытащил Минну. Без скандала, конечно, не обошлось. Ирен наверняка исключили бы, если бы Коттереллы не вступились. Видимо, Минна сказала, что котенка утопят. По-моему, Ирен сама не знала, что делала. Она вообще такая — если что-нибудь вобьет в голову, то больше ни о чем думать не может. В тот раз она только и думала что о несчастном котенке. А теперь думает о детях. И больше ни о чем она не говорит. Так скучно…

Полковник Босток кивнул:

— Ну надо же, и кто бы мог подумать? — И после паузы: — Лучше об этом не говорить. Никому.