Часы (СИ)

Правда, то, что видели сейчас эти глаза, проникало в его мозг и рождало там вихрь самых разных мыслей. Велвор думал о том, что относительно совсем еще недавно все эти скрюченные пальцы были проворными и ловкими и их облегала молодая упругая плоть, и они так ловко могли орудовать отмычками, фомками и ножами. Эти пальцы ловко погружались в чьи-то карманы, кошельки, сумки и сундуки, и так много самого разного добра проходило через них совсем ведь еще недавно. А эти костлявые тела? Они совсем еще недавно знали и мягкий бархат, и прекрасно выделанную кожу и тончайшее полотно, еще теплое животной теплотой, исходящей от тел обворованных верхних. А эти черные дыры ртов совсем еще недавно блестели ровными белыми зубами и им перепадало так много всего вкусного и свежего. Но безжалостное время, словно бы вдоволь натешившись красотой, ловкостью, молодостью, ровными острыми зубами и всевозможным изобилием, словно бы по какой-то своей извечной прихоти, внезапно, коварно, вдруг все это изменило и отменило. И вот прекрасным воровским телам пришлось расстаться с красотой и молодостью, облечься в рванье, язвы и грязь, а потом возлечь на эти тощие тюфяки в ожидании, что кто-то не позабудет о них и пришлет им чаны с тошнотворным праздничным варевом.

Воздаяние Воровского Должного, с горечью подумал Велвор. Воздаяние, ничего не скажешь. А потом он вдруг и с большим сердечным облегчением подумал о том, что ему самому такая участь не грозит ни в каком смысле и случае. Как бы там ни было, а ему грозил совсем другой конец. Быстрый и совсем лишенный мучений. И безразлично - умрет ли он от яда, надорвется ли над тяжелым золотым кубком или угаснет на лезвии ножа кого-нибудь из коварных Консортов. Главное, что все произойдет быстро и без мучений. Ну или почти без мучений. Додумав эту мысль до конца, Велвор почувствовал большое облегчение от того, что ему довелось пройти по Канализации легкой поступью Великого Вора, а не влачить здесь наполненную опасностями жизнь простого ворика, налетчика или воришки. Додумав и эту мысль до конца, он мысленно поздравил себя, потом поблагодарил, а потом еще и благословил. Так она ему сейчас пришлась по душе, эта, казалось бы, такая простая и очевидная мысль.

Воздаяние Воровского Должного тем временем достигло своей кульминации. Железных тарелок уже не хватало и поварские ворики выливали содержимое своих черпаков в подставленные грязные рубахи, в сложенные лодочкой пальцы, а то и прямо в черные дыры беззубых ртов. Смотрители Кекич и Жиго во всю прыть своих дородных тел суетились вокруг котлов и чанов, надзирая за соблюдением воровской справедливости. Они зорко следили за тем, чтобы отверженные получали праздничное угощение только один раз, а тех, кто пытался нарушить это неписанное правило, тех кто пытался применять свои воровские навыки даже сейчас и здесь у последней воровской черты, они быстро вычисляли и отпихивали или отталкивали от пахучих котлов, а самых ретивых даже оттаскивали от них, крепко обхватив за костлявые ноги своими мясистыми и цепкими пальцами. Иногда смотрители даже пускали в ход свои грязные пухлые кулаки, и Велвор не мог смотреть на это без внутреннего содрогания. Кроме того, он заметил на поясах смотрителей довольно большие кожаные сумки, которые во время их энергичной суеты вокруг котлов и чанов словно бы постепенно чем-то наполнялись или утолщались округляясь и утяжеляясь при этом прямо у него на глазах. Зрелище округляющихся кожаных сумок было настолько отвратительным, что Велвор с большим трудом смог подавить сильный рвотный спазм, который уже второй раз при виде Кекича и Жиго подкатил к его горлу и его острый ум машинально отметил это обстоятельство.

- Сир, вы готовы?- сказал сзади вежливый голос капитано охраны.

Велвор не без усилия, словно каменная статуя, установленная на тяжелом мельничном жернове, обернулся и увидел двух поварских вориков с небольшим бронзовым чаном и еще двух с тяжелыми кожаными сумками на плечах. Сразу за ними стоял капитано охраны с четырьмя телохранителями. Содержимое небольшого, но богато украшенного сложной резьбою, бронзового чана предназначалось для тех отверженных, которые уже не могли подняться со своих тюфяков и принять участие в общей раздаче праздничного угощения. Согласно Древнему Правилу Канализации такие отверженные должны были получать угощение прямо из рук самого Великого Вора, который должен был обходить таких отверженных лично, приправляя угощение ласковыми успокаивающими словами. Это был так называемый Ритуал Последнего Дара и за все время существования Канализации ни один Велвор не посмел от него отказаться.

- Да,- сказал Велвор, не без труда расцепляя сведенные рвотным спазмом челюсти.- Пойдемте.

- Есть,- капитано охраны осторожно пошел в сторону опустевших тюфяков, освещая путь себе и Велвору только что зажженным свежим факелом.