Часы (СИ)

Со временем, уже набравшись воровского опыта, Велвор понял, что к любой воровской сокровищнице должна прилагаться еще и воровская армия, готовая по первому приказу выступить на ее защиту. Только тогда от всего этого золота может быть хоть какой-нибудь прок и воровской толк, потому, что достаточно большую сокровищницу может охранить только достаточно большая армия. А армию с собой в теплое и светлое место не прихватишь, тогда нужно будет прихватывать с собой и соглядатаев, и наушников, и умелых убийц, да и парочка воровских корпораций в этом деле тоже бы не помешала, а где воровская корпорация, там уже и Консорт, да и все остальное тоже. Короче говоря, вместе с Сокровищницей в теплые и светлые места нужно тащить с собой всю остальную Канализацию, что собственно он и собирался сделать во время предстоящего Исхода. Этот круг уже давно замкнулся у него в голове, и сейчас Велвор уже никуда не собирался бежать, но вот Малую Сокровищницу зачем-то со всеми необходимыми предосторожностями, скрытно и регулярно пополнял он до сих пор. Наверное, он делал это по привычке, или чтобы окончательно не предавать наивные мечты своей молодости или еще зачем-то.

В общем, все эти игры с Малой Сокровищницей можно было считать серьезным прегрешением перед Матерью Луной. Бесследное исчезновение разного рода напитков и деликатесов из общей добычи отрядов налетчиков Могро, тайные шашни с парой-тройкой молодых воровок или утопления десятка голосистых воровских куплетистов в достаточно отдаленных мокрых туннелях Велвор за прегрешения перед Матерью Луной никогда не считал. А вот постепенно разбухающая от золота Малая Сокровищница тревожила сейчас его сердце. "Луна с ней,- думал Велвор, расхаживая перед ступенями центрального выхода.- Все равно все ворам останется. Никакую сокровищницу в лунные чертоги с собой не возьмешь, ни малую, ни большую, никакую. Вон как с мастером Охулем все вышло - прыг с последней площадки и готово. А сколько золота прошло через его руки? А сколько серебра и каменьев? Сколько самой дорогой парчи и бархата перещупали его ловкие пальцы? А кончилось все вот чем. Впрочем, зачем мне темнить с самим собой и с Матерью Луной? Есть во всем этом и моя вина, она там точно есть. Сообрази я вовремя о каком последнем уроке толковал тогда Охуль и он был бы жив до сих пор. Ну ладно, что случилось, то прошло. Ох, хоть бы сегодня снаружи не было ни дождя, ни снега, ни облаков. А ветер пусть будет. Ветер я готов вытерпеть, даже сильный ветер. Да и всем остальным ворам пусть он будет в назидание. Пусть он послужит к моему и к их исправлению (которое вряд ли случится, ну да ладно). О, Мать Луна, пошли всем нам сегодня сильного ветра, а облака, дождь и снег пронеси мимо. Аминь".

С левой стороны от центрального выхода, прямо на древней канализационной стене располагалось древнее мозаичное панно с изображением процедуры колесования пойманного городской стражей вора. Оно было выполнено в той же технике, что и мозаика на стене потайной воровской бани с голыми верхними женщинами и перевозбужденным волосатым рогоносцем - искусно подобранные и подогнанные друг к другу разноцветные камушки. Только банная мозаика до сих пор была в отличном состоянии, а это панно несло на себе многочисленные следы воровского вандализма. И это не было для Велвора удивительным так как есть на этом свете очень мало вещей, которые любой вор ненавидел бы столь же сильно, как колесование. Поэтому и вид этого произведения древних обворованных верхних вызывал в душе всех воров Канализации буквально спазмы ненависти и отвращения и все они, проходя мимо него считали своей обязанностью плюнуть в изображение древнего стражника с занесенным колесующим мечом в руках и ласково погладить изображение несчастного древнего вора. В результате, за века всех этих плевков и поглаживаний изображения стражников с занесенными для удара колесующими мечами пришли в ужасный вид, а изображение колесуемого вора не только прекрасно сохранилось, но и вокруг его головы появился такой как бы сверкающий белый нимб. Простодушные воры считали, что если прикоснуться к нимбу перед выходом на поверхность, удача будет обеспечена, а если плюнуть в изображение стражника, или пнуть его ногой, или ударить рукояткой ножа, это увеличит удачу вдвое или втрое. В результате мозаика с изображений стражников постепенно осыпалась и от них остались только расплывчатые серые контуры, размазанные бесформенные тени, что выглядело весьма символично в свете настоящего положения вещей с городской стражей, да и вообще со всем прочим городским хозяйством.