Часы Застывшего Часа

Ворота дворца распахнулись, и с вершины балкона они увидели бегство царя. Даже сейчас он оставался в парадных одеждах, самоцветные бармы тонко звенели на нем колокольцами, а массивная шапка-корона безвольно болталась в его руке.

Язар выпростал руку, — одной мыслью он мог обратить царя в прах. Но Неберис остановил его.

— Не только ты желаешь ему смерти. Не жадничай. Ему не пересечь реки.

Тогда Язар перевел взгляд на Державный скипетр.

— Набах, — вспомнил он.

— Он все еще там, — Неберис протянул ему скипетр.

Могущественный артефакт Язар переломил как сухую тростинку. Из обломков скипетра высвободилось густое темно-синее облако. Оно неподвижно повисло над балконом, и в его очертаниях можно было узнать кустистую голову Набаха.

— Спасибо… — услышали они шепот.

Облако расширялось и растягивалось, оно бледнело, пока окончательно не растворилось в небесах. Освобожденный дух альвариха после тысячелетнего плена наконец улетал в Атмару.

Темными закоулками Вулкард добрался до Голубого Луча. Он не мог покинуть Бризарион магией, ибо теперь этот город ему не принадлежал. Он обратился к слуху летучей мыши, но слышал только тишину. Он вооружил глаза совиным зрением, но различал только ночь. Очевидно, трусливые этезианцы его предали, а собственный народ, о котором он два года искренне заботился, восстал против своего царя. Неблагодарные. Но хуже всего, его предал единственный друг. Как Неберис мог оказаться таким коварным? Неужели он всегда желал места царя и только искал подходящего оружия? И это оружие само пришло к нему. Тогда выходило, что и альвариха Вулкард отправил не по собственной воле. Но царь в это не верил. Ни человек, ни альв ни могли так далеко и точно рассчитать.

Вулкард тряхнул головой. Глупости. Неберису повезло и только. Он осторожно потрогал ногой лед. Затем посмеялся неуместному страху. Даже лишенный Державного скипетра и своего дворца он по-прежнему оставался великим магом. Он в последний раз осмотрелся и побежал.

Он уже добрался до середины реки, но вдруг неуклюже поскользнулся, упал и выронил шапку-корону из рук. Подхваченная ветром, она покатилась в обратную сторону, словно имела собственную волю и желала вернуться во дворец. Досадуя, Вулкард погнался за ней. Наклонившись, он успел ухватить корону и тут же ушел под лед. Толстые льдины, расступившись, сомкнулись над его головой.

Армию Благомира Неберис встретил у ворот дворца. Колдовством он привел себя в порядок: почистил мантию от крови и пыли, умыл лицо и наново собрал в косу растрепавшиеся волосы. Его холеные руки были сложены на груди, а над его головой висел большой лунный шар. Иварис стояла от него по правую руку, Язар находился еще правее и несколько в стороне. Он предпочел бы укрыться в тени, но горел ярче огня и больше не имел собственной тени.

Всякий человек есть душа и тело, соединенные шестью эссенциями: именем, сердцем, тенью, отражением, сном и духом. Если эта связь разрывается, человек умирает. Высвободив прежде скованный пламенем Абимора дух, Язар нарушил баланс эссенций, и теперь этот божественный дух разрывал его бренное человеческое тело. Язар уже лишился отражения и тени, он больше не мог уснуть. Пронзив свое сердце, он ослабил связь с Семурьей, и книга его имени была почти дописана.

Благомир возглавлял свое войско и снова был верхом на среброгривой Агисе. Эльмуд находился от него по правую руку. Подъехав, они спешились. Воевода вежливо кивнул полуальву.

— Рад видеть тебя во здравии, Неберис. Все закончилось так, как ты и предрекал.

Внимательным и беспокойным взглядом тот пробежался по лицам людей.

— Где Елиара?

— Ее больше нет, — Благомир опустил взгляд.

Неберис долго молчал. Внешне он оставался спокойным, но в душе его полыхал яростный пожар.

— Несправедливо… — прошептал он.

Воевода его не понял, но Эльмуд возразил.

— Несправедливо требовать от человека вечной жизни. Жизнь Елиары была полна приключений, каких мало кому довелось познать. Но старость не красит человека. Потому, полагаю, всякому человеку лучше умереть в бою, пока и разум, и тело ему еще подчиняются.

Неберис пронзил его ледяным взглядом, и Эльмуд, не выдержав, отвернулся. Тяжело вздохнув, полуальв высвободил из своего беспокойного сердца печаль, а из сдавленных легких горячий пар. Он заговорил голосом решительным и твердым, каким и положено говорить царю.

— Я признателен вам обоим, солдатам Вальфруда и всем, кто встал на защиту Бризара от безумия Вулкарда. Нашему царству потребуется много лет, чтобы отмыться от совершенного им позора, чтобы вновь узнавать друзей в соседях и больше не видеть в них врага.

— Легко обрести врага, тяжело обрести друга, — согласился Благомир.

— Вы не встретили Вулкарда? — спросила у него Иварис.

Воевода улыбнулся и потрепал кобылицу по загривку.

— Агиса помогла ему найти дорогу в другой мир.

Девушка подошла ближе и присмотрелась к лошади внимательней. Вдруг ею завладела новая тревога.

— Какое прекрасное создание. Вы ведь не держите ее в плену?