Часы Зигмунда Фрейда

– Я думаю, что господин рейхсминистр все же сможет выкроить для меня минутку! – отрезала посетительница, и в ее устах титул министра прозвучал как-то неуважительно и даже издевательски. – Передайте господину рейхсминистру, что его просит принять принцесса Мари Бонапарт.

Секретарша вспыхнула. Как всякая немка, она благоговела перед титулованными особами. Хотя, конечно, ее шеф был куда могущественнее любого графа или князя, но у титулов все еще была какая-то непонятная, завораживающая магия…

Девушка вскочила:

– Сию минуту, ваше превосходительство… я доложу господину рейхсминистру…

Она бросилась в кабинет шефа, и посетительница мстительно бросила ей в спину:

– Высочество!

– Что?

– Не превосходительство, а высочество!

Секретарша скрылась в кабинете и через минуту снова вышла. Лицо ее было покрыто пятнами.

– Господин рейхсминистр примет вас, ваше высочество!

Дама с высоко поднятой головой проследовала в кабинет.

Кабинет был огромный, и значительную его часть занимал монументальный стол из махагонового дерева. Хозяин кабинета сидел за этим столом, пристально глядя на вошедшую. За спиной у него на стене висел огромный, писанный маслом портрет Адольфа.

Мари подумала, что маленькие люди обожают все огромное, тем самым компенсируя собственные комплексы. Надо будет непременно поговорить об этом с Учителем… если, конечно, ей удастся его спасти.

Тем временем рейхсминистр, изображая вежливость и радушие, выскользнул из-за стола и, заметно прихрамывая, устремился навстречу гостье.

– Рад видеть вас, ваше высочество! – воскликнул он с показным восхищением. – Я, признаться, не сразу поверил своей секретарше, когда она сказала, кто находится в моей приемной… Чем я обязан такой высокой чести?

Мари внимательно разглядывала Геббельса.

Прежде она не видела его – только на нечетких газетных фотографиях. Он показался ей жалким, ничтожным – и в то же время преисполненным чувства собственной значительности.

Маленький рост, хромота…

Учитель говорил ей, что самое опасное сочетание – это сочетание комплекса неполноценности с манией величия. И вот перед ней типичный пример такого сочетания…

И от этого мелкого урода зависит теперь судьба Учителя… да и не его одного! Этот урод и шайка его единомышленников вершат сейчас судьбы Европы!

Как бы то ни было, от их разговора очень многое зависит, и нужно провести этот разговор умело. Как говорил Учитель, на таких самоуверенных уродов лучше всего действует лесть…