Чаткальский тигр

— Опять проделки моего братца. Как же, станет он из-за меня тратиться…

Гулгун села и мгновенно поставила духи, будто держала не флакон, а нечто такое, что могло ужалить.

— Тогда почему стоят тут?..

Таманно поднялась. Запрокинув руки, поправила волосы, заколола их на затылке шпильками.

— Тебе, наверное. Если дарят, бери… — с притворным равнодушием бросила Таманно, вдевая ноги в расшитые бархатные тапочки.

— Мне-е?.. С какой стати? Странно…

— Выходит, есть за что. Не рассуждай. Торгаши свое дело знают. Они из копейки рубль умеют делать. Думаю, моему братцу не так уж дорого обошлись эти духи. Он любит говорить: «Даже в самом захудалом магазине — дно золотое».

— Зря он…

Таманно села на пуфик перед трюмо, выжала на ладонь крем из тюбика и стала похлопывать себя по щекам, вызывая румянец. Потом взяла флакон, поглядела сквозь него на свет.

— Будем вместе пользоваться. Не возражаешь?

Гулгун дотянулась до халата, висевшего на спинке кровати, набросила на плечи.

— Таков уж мой братец Хайрушка!.. — посмеиваясь, продолжала Таманно. — Ого-о, с ним ухо держи востро!.. Отец с матерью в нем души не чают, балуют с малых лет. Они и не представляют всего того, что я о нем знаю. А я помалкиваю, чтоб их не расстраивать… Он и дружки его такое творят, что взяла бы наган и шлепнула каждого, не пожалела бы…

Гулгун задумалась, дивясь тому, что подруга говорит о брате такие слова. А что сама Гулгун знает о Хайрулле? Ему около тридцати. Высок, широкоплеч. Разговаривает складно, красиво: видать, начитан. В компании умеет привлечь к себе внимание девушек. А едва почувствует их интерес, напускает на себя солидность, «умные» мысли высказывает. Делает вид, что человек он знающий, постигший все тайны жизни. И до поры до времени нарочно не замечает девушку, не сводящую с него глаз и восторженно внимающую его речам. Всякий раз подчеркивает свою причастность к «высшему обществу» — к кругу ученых, кинематографистов, писателей, он с ними-де на дружеской ноге. Нередко, чтобы одолеть в споре, ссылается на их компетентное мнение, высказанное якобы тет-а-тет, «по секрету». Новые собеседники Хайруллы едва ли замечают, что он пускает пыль в глаза. А те, кто знает его давно, лишь усмехаются и помалкивают.

Вначале верила ему и Гулгун…

Махаллинцы как привыкли с малых лет называть его Хайрушкой, так и теперь зовут. Говорят, он когда-то недурно бренчал на дутаре, пел. Думали, артист выйдет. А что получилось? Отец вон какой известный, всеми уважаемый человек. А сын… Посмотришь со стороны — видный мужчина, а есть ли для него что-нибудь важнее бабьей юбки?..

По мнению Хайрушки, недоступных женщин нет. Недаром же говорят: если найдешь способ, и снег загорится. У Хайрушки таких способов масса. Перво-наперво он кружит женщине голову, откровенно хвастаясь и превознося себя до небес. «А еще у женщин загораются глаза, когда они видят, что твои карманы набиты вот этим», — делится Хайрушка опытом и с таинственным видом потирает большой и указательный пальцы. И, видимо, немало старается, чтобы его карманы были всегда оттопырены…

Два года назад он до того напугал свою матушку, что она чуть не слегла. Проворовался один из близких дружков Хайрушки — заведующий базой, из которой привозили товар в магазин, где он работает. Вызвали на допрос в качестве свидетеля и Хайруллу Музаффарова. И пока он отсутствовал, родители чуть с ума не сошли.

Мать ходила из комнаты в комнату, ломая руки, и с ужасом поглядывала на свой перстень с крупным бриллиантовым глазком — подарок сына в день рождения. Блеск его жег ей глаза и самое сердце. А камешек с горошинку казался тяжелым, как мельничный жернов. Она швырнула перстень на пол и хотела растоптать, но он закатился бог весть куда. И золотые серьги с гранатами казались ей повисшими на мочках скорпионами с блестящими глазами. Ей страшно было даже прикоснуться к ним… Она закричала, призывая на помощь мужа, упала, на диван и зарыдала, не помня себя…

Слава богу, Хайрушка вскоре вернулся. Он был не причастен к этому грязному делу. А не то… Трудно себе представить, что было бы тогда в доме Музаффаровых…

Один из бывших однокашников, Шокасим, однажды пригласил Хайрушку на банкет, устраиваемый в честь защиты диссертации. Домой Хайрушка вернулся не в себе: ему тоже очень захотелось получить научную степень. Понравилось, как уважительно все называют теперь Шокасима — «кандидат исторических наук». А почему бы и ему не стать кандидатом каких-нибудь наук?.. Многие знакомые давным-давно удостоились этого звания. А он разве хуже? Или у него изъян какой? Или котелок варит меньше? Ничуть не меньше. Тогда за чем же дело стало!.. Получение научных степеней нынче модно, как и костюм, сшитый по моде «чарльстон».