"Чатос" идут в атаку

Еще заход. Евгений вслед за Серовым круто разворачивает истребитель и бросает его к земле. Там, где только что пронеслась эскадрилья, клубится дым и бушует пламя. И все же два «мессершмитта» попытались подняться в воздух. Тот, что оторвался от земли, попал под трассы «чато» Антонова. Горящим метеором он обрушился на стоянку «юнкерсов». Раздался взрыв, вверх полетели обломки. Второго «мессера» пригвоздил к земле Илья Финн.

Опомнились фашистские зенитчики. Но, не разобравшись в происходящем, они сосредоточили огонь на появившейся как раз в это время над Сарагосой эскадрилье Сенаторова. И тут на позиции зенитчиков обрушились «чатос» Гонсалеса Чиндосвиндо…

Четвертый заход. Полыхают пламенем самолетные стоянки. Падая под пулями, в разные стороны бегут фашистские солдаты и офицеры. Соболев и Попов расстреливают серебристые резервуары бензохранилища. Горящий бензин хлынул на землю. Все горит.

После этого захода Евгений Степанов потерял в дыму Серова и Финна.

Пятый, шестой заходы. Как привидения, выскакивают из дыма и пламени тупоносые истребители, поливая пулеметным огнем фашистский аэродром. «А ведь было приказано сделать две-три атаки», — наконец вспоминает Степанов. Но видно, не он один забыл об этом; и никто не уходит от Гаранинильоса.

Расстреляв на земле трехмоторный бомбардировщик, Евгений боевым разворотом набирает высоту. Рядом никого нет. Из дыма выскакивает Антонов. Он показывает рукой вниз — под ними камуфлированный ангар. «Чатос» всаживают в гофрированную коробку длинные очереди, И вдруг — взрыв. Ангар раскалывается, как скорлупа ореха, на несколько частей.

Истекало время полета, когда воздух потряс новый, самый мощный взрыв. Глыбы земли взметнулись к черному небу. Истребители расшвыряло в стороны. Евгений ощутил во рту горький привкус взрывчатки. «Наверное, склад боеприпасов взлетел на воздух», — мелькнуло в голове. И тут он заметил кружившийся над западной границей Гарапинильоса «чато» Серова. К комэску уже подстраивались выскакивавшие из дыма самолеты. Степанов и Антонов последними заняли свои места в строю эскадрильи.

Огибая Сарагосу с севера, «чатос» легли на курс отхода. Все ли целы? Степанов пересчитал самолеты: в звене Соболева отсутствовал правый ведомый — Горохов. Евгений тревожно посмотрел на Серова, но тот постучал пальцем по доске приборов: «Время».

По Французскому шоссе к Гарапинильосу мчались грузовики, наполненные солдатами, и красные пожарные машины Комэск перевел истребитель в пике. Атака!

Линию фронта прошли на небольшой высоте. Было видно, как бойцы республиканских войск размахиваю! привязанными к штыкам винтовок шарфами. Степанов в последний раз обернулся в сторону Гарапинильоса, но, кроме черного дыма, закрывшего весь горизонт, ничего не увидел. Он не знал, что там, в дыму, на отходе наносят удары по пылающей авиабазе эскадрильи Сарауза, Девотченко и Гусева.

Последними от аэродрома ушли эскадрильи Плещенко и Чиндосвиндо, которому немало хлопот доставили фашистские зенитки, прикрывавшие авиабазу со стороны Сарагосы…

Бахаралос напоминал растревоженный улей. Со всех концов аэродрома к заруливавшим на стоянки истребителям бежали люди.

Выключив двигатель и отстегнув привязные ремни, Степанов прислушивался к наступившей тишине. Истребительстоял на том же месте, откуда полтора часа назад ушел в рассветное небо. Всего полтора часа… Евгений устало откинулся на сиденье, заново переживая разгром фашистского аэродрома. Положив руки на борт кабины, чуть наклонившись вперед, рядом неподвижно застыл Анатолий Серов. Сняв шлем и подставив светловолосую голову прохладному ветру, не двигался с места Евгений Антонов. Зажав губами незажженную папиросу, чему-то улыбался Илья Финн. Все были здесь. Не хватало только Алексея Горохова.

Как бы нехотя летчики стали покидать кабины. Степанов подошел к Серову.

— Ты Алексея не видел? — хрипло спросил Анатолий. Евгений молча пожал плечами. Они стояли рядом, глядя на грязные, закопченные лица подходивших к ним пилотов.

И тут с юга послышался едва слышный звук мотора.

Все напряглись. Из-за домов вырвался «чато».

— Горохов! — радостно крикнул обычно сдержанный Соболев.

— Ну сядь только, стервец! Сядь! Я тебе дам прикурить! — потрясая кулаком, радостно закричал Серов.

Между тем Горохов сел. Зарулив истребитель, он как ни в чем не бывало направился к командиру эскадрильи.

— Ты быстро ходить можешь, чертушка?! — взорвался Серов.

Схватив Алексея в охапку и прижав к себе, он долго не отпускал летчика.

Как оказалось, после шестого захода Горохов в дыму оторвался от своего ведущего Соболева и выскочил к Сарагосе. Тут он попал под огонь зенитных пулеметов и возвратился к Гарапинильосу. Пройдя над горящим аэродромом, на который уже пикировали И-16, и расстреляв последние патроны, он уклонился к югу и через Ихар и Каспе добрался до Бахаралоса.

— Ох и тосковал я без вас, ребята, — признался Горохов.

— В следующий раз привяжу к костылю своего истребителя, — сердито пообещал Алексею переволновавшийся за него Соболев.