Чаушеску и «золотая эра» Румынии

Николае Чаушеску: Я не признаю эту новую власть.

Обвинитель: Итак, вы знаете новую власть. У вас есть информация о ней.

Елена и Николае Чаушеску: Так это вы сказали нам об этом. Вы сказали нам об этом здесь.

Николае Чаушеску: Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.

Обвинитель поворачивается к Елене: Вы всегда были более благоразумны и более готовы для разговора как ученый. Вы были наиболее важным помощником, человеком номер два в правительственном кабинете.

Обвинитель: Вы знали о геноциде в Тимишоаре?

Елена Чаушеску: Какой геноцид? Кстати, я не буду отвечать больше на вопросы.

Обвинитель: Вы знали о геноциде или, как химик, имели дело только с полимерами? Вы, как ученый, вы знали об этом?

Здесь Николае Чаушеску вступает в ее защиту.

Николае Чаушеску: Ее научные работы были изданы за границей!

Обвинитель: И кто писал статьи для Вас, Елена?

Елена Чаушеску: Какая наглость! Я – член и Председатель Академии наук. Вы не имеете права говорить со мной таким образом!

Обвинитель: То есть как заместитель премьер-министра вы не знали о геноциде?

Обвинитель: Это – то, как вы работали с людьми и осуществляли ваши функции! Но кто дал приказ стрелять? Ответьте на этот вопрос!

Елена Чаушеску: Я не буду отвечать. Я сказала вам в самом начале, что не буду отвечать ни на один вопрос.

Николае Чаушеску: Вы как офицеры должны знать, что правительство не может отдавать приказ открыть стрельбу. Но те, кто стрелял в молодых людей, были сотрудниками службы безопасности, террористы.

Елена Чаушеску: Террористы из Секуритате.

Обвинитель: Террористы из Секуритате?

Елена Чаушеску: Да.

Обвинитель: А кто глава Секуритате? Другой вопрос…

Елена Чаушеску: Нет, я не дала ответ. Это была только информация для вас, как для граждан.

Николае Чаушеску: Я хочу сообщить вам как гражданам, что в Бухаресте…

Обвинитель: Мы закончили с вами. Вам не следует говорить что-либо еще. Следующий вопрос:

Как умер генерал Миля (министр обороны у Чаушеску)? Он был застрелен? И кем?

Елена Чаушеску: Спросите врачей и народ, но не меня!

Николае Чаушеску: Я задам вам встречный вопрос. Почему вы не спросили о том, из-за чего генерал Миля совершил самоубийство?

Обвинитель: Что побудило его совершить самоубийство? Вы назвали его предателем. Это было причиною самоубийства.

Николае Чаушеску: Предатель Миля совершил самоубийство.

Обвинитель: Почему вы не предали его суду и не вынесли ему приговор?

Николае Чаушеску: Его преступные действия были обнаружены только после того, как он совершил самоубийство.

Обвинитель: В чем заключались его преступные действия?

Николае Чаушеску: Он не убедил воинские части выполнять свои патриотические обязанности.

Чаушеску объясняет подробно, что он только узнал от его офицеров, что генерал Миля совершил самоубийство. Обвинитель прерывает его.

Обвинитель: Вы всегда были более болтливы, чем ваш коллега. Однако, она всегда была на вашей стороне и очевидно обеспечила вас необходимой информацией. Однако, мы должны говорить здесь открыто и искренне, как приличествует интеллектуалам. Да и вы оба являетесь членами Академии наук.

Теперь сообщите нам, пожалуйста, какие деньги использовались, чтобы оплатить ваши публикации за рубежом – избранные работы Николае Чаушеску и научные труды так называемого академика Елены Чаушеску.

Елена Чаушеску: Так называемый, так называемый. Теперь они даже забрали все наши звания.

Обвинитель: Еще раз вернемся и генералу Миля. Вы сказали, что он не выполнил ваши приказы. Что это за приказы?

Николае Чаушеску: Я буду отвечать только Великому Национальному Собранию. Там я расскажу, каким образом он предал свою родину.

Обвинитель: Пожалуйста, спросите Николае и Елену Чаушеску, не страдали ли они когда-либо психическим расстройством.

Николае Чаушеску: Что? Что он должен спросить нас?

Обвинитель: Имели ли вы когда-либо психические расстройства.

Николае Чаушеску: Какая непристойная провокация.

Обвинитель: Это послужило бы вашей защите. Если бы вы имели психическое заболевание и признали это, вы не отвечали бы за ваши действия.

Елена Чаушеску: Как может кто-то говорить нам подобные вещи? Как может он высказывать такое?

Николае Чаушеску: Я не признаю этот суд.

Обвинитель: Вы никогда не были способны вести диалог с народом. Вы не привыкли говорить с людьми. Вы произносили монологи, а люди должны были аплодировать подобно ритуалам древних племен. И сегодня вы действуете тем же самым способом, демонстрируя манию величия. Теперь мы предпринимаем последнюю попытку. Вы хотите подписать это заявление?

Николае Чаушеску: Нет, мы не будем подписываться. И я также не признаю совет по защите.

Обвинитель: Пожалуйста, отметьте – Николае Чаушеску отказывается от сотрудничества с назначенным судом советом по защите.