Чазов Евгений. Здоровье и Власть. Воспоминания «кремлевского врача».

Более того, у меня сложилось впечатление, что он искренне верил не только в необходимость такой борьбы, но и в ее законность. Он искренне возмущался тем, что творил Берия во времена Сталина. Помню, как я как-то завел разговор о Шейнине, авторе нашумевших в прошлом «Записок следователя», работавшем в сталинские времена в Прокуратуре СССР. Это было после моей консультации Шейнина в связи с инфарктом миокарда, и я выразил сожаление по поводу его болезни. Андропов прервал меня и сказал: «Как вы можете спокойно говорить об этом человеке; в сталинские времена он, курируя в Прокуратуре органы, сделал очень много плохого по отношению к чекистам». Возмущался он и «состряпанным» в 1952—1953 годах «делом врачей»: «Как можно было решиться на уничтожение цвета советской медицины? Хорошо, хоть смерть Сталина их спасла».

Нельзя списывать на Андропова и многие несправедливости и преследования, которым подвергались некоторые деятели литературы и искусства. В этом большая «заслуга» Суслова, Подгорного, да и ряда других руководителей ЦК КПСС рангом пониже. Более того, некоторых из преследуемых партийными функционерами Андропов защищал.

Это был интеллигентный, широко образованный человек, прекрасно разбиравшийся в литературе, искусстве. Ничто человеческое ему не было чуждо: ни поэзия, ни любовь. Его память и аналитический склад ума покоряли. Он был расчетлив, хитер, иногда по своим действиям напоминал Макиавелли. Но при этом в личном плане был честен и бескорыстен. Вряд ли мог быть более достойный защитник существующего строя и идеологии.

Андропов спешил в своих делах и после избрания его Генеральным секретарем ЦК КПСС. Через 10 дней он уже выступает на Пленуме ЦК КПСС, излагая свои планы совершенствования экономики, жизни общества, функционирования государства. Избрание в секретари ЦК КПСС Рыжкова, выдвижение на более важную позицию в Политбюро Горбачева, назначение Громыко первым заместителем Председателя СМ СССР должно было обозначить формирование в руководящих органах «группы Андропова». В нее, конечно же, входил и играл там важную роль его старый друг — министр обороны Устинов. Для меня загадкой было избрание на этом пленуме в члены Политбюро Г. А. Алиева и перевод его в Москву первым заместителем Председателя СМ СССР. Он никогда не был среди друзей Андропова и олицетворял самое близкое окружение Брежнева, подвергавшегося в некоторых кругах общественности серьезной критике. Андропов, делившийся многим, никогда не касался причин выдвижения Алиева. Мне казалось, что это продуманный ход, направленный на ограничение власти Председателя СМ СССР Тихонова, который после проведенных перестановок был окружен двумя членами Политбюро и находился как бы под контролем этого руководящего органа партии.

23 ноября сессия Верховного Совета СССР назначает Андропова Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Я иногда задумывался: какой была бы ситуация, если бы был жив Суслов? Он, конечно, не претендовал бы на роль лидера партии и государства, но переход Андропова из кресла председателя КГБ в кресло Генерального секретаря был бы гораздо сложнее, а при некоторых условиях, связанных с активностью группы Черненко, и невозможен. Но судьба распорядилась таким образом, что во главе великой страны встал умный, честный и деловитый руководитель.

21 декабря, немногим больше чем через месяц после прихода Андропова к руководству страной, в Москве состоялось большое торжественное заседание, посвященное 60-летию образования СССР. В присутствии 134 делегаций из 112 стран мира Андропов изложил перед международной общественностью и народами СССР свое кредо во внешней политике, в отношениях между государствами, развитии СССР и национальной политики внутри страны. Перед миром предстал руководитель, хотя и разговаривающий с позиции силы, но в то же время ищущий пути к мирному сосуществованию и даже к созданию определенного уровня доверия.

Трудно сказать, какое направление приняла бы его внешняя политика, если бы время его руководства не было таким коротким. Из разговоров с ним у меня сложилось впечатление, что он мучительно ищет и не может найти ответа на два наболевших вопроса, которые, по его мнению, надо было срочно решать, — как достойно выйти из афганской войны и что делать с ракетами среднего радиуса действия в Европе в связи с американскими предложениями? И по тому, и по другому вопросу шел поиск выхода из создавшегося положения.