Че Гевара

Около 19 часов 30 минут колонна входит в Ла Иге-ру, где мерцают слабые огни керосиновых ламп. Молчаливо из ночи возникают жители посмотреть, как проходит то, что осталось от герильеро, со смесью уважения и страха. Военные сопровождают Че до маленькой, глинобитной, начальной школы и приказывают ему сесть в одном из классов, куда они также кладут трупы Артуро, Анисето, Пачо и Антонио. Вилли пролез в другой класс, с другой стороны деревянной перегородки, и Чино — в третий. В этой скромной деревенской школе проведет свою последнюю ночь Эрнесто, тот, кто стольких крестьян научил грамоте.

Около двадцати одного часа после ужина офицеры приходят попробовать вытянуть из Че сведения, которые позволили бы схватить герильеро, которые еще в бегах. Они наталкиваются на стену. Андрес Селич [80]приближается, оскорбляет Че, требует, чтобы тот говорил, хватает его за бороду так резко, что вырывает клок. Вместо ответа он получает по морде от Эрнесто тыльной стороной связанных рук. Тогда руки Че связывают за спиной.

Затем трое военных возвращаются в дом телеграфиста, где происходит раздел трофеев, среди которых: четверо часов «Ролекс», кинжал Че, немецкий пистолет 45-го калибра, а также деньги, американские доллары и боливийские песо. Селич берет сумку Че, содержащую фотографии, и маленькую книжку, куда он переписал многие поэмы чилийца Пабло Неруды и кубинца Николаса Гилльена, а также штабные карты района, помеченные и актуализированные Че. Мелочь оставлена солдатам. Пока они ее не разделили, Нинфа, жена телеграфиста, перехватывает несколько вещей, которые она спрячет как реликвии, особенно кубок и нож Че.

Немногим позднее 23 часов из Валле Гранде приходит послание:

«Сохраняйте Фернандо живым до моего прибытия завтра утром в первом часу на вертолете. Полковник Сентено Анайа».

К полночи команданте Мигель Айароа делает обход, он слышит шум из места, где пьют военные и мэр Анибал Кирога, приблизившись, он понимает, что они готовятся прикончить Че. Младшие офицеры Бернардино Уанка и Марио Теран, которых он оскорблял некоторое время тому назад, особенно возбуждены. Чтобы выполнить распоряжение, заключающееся в том, чтобы сохранить Че живым, Айароа и Гари Прадо выбирают среди молодых младших офицеров достаточно здравых и уважающих дисциплину молодых людей, чтобы охранять Че, сменяя друг друга. Марио Уэрта Лоренсетти [81]в их числе. Он до такой степени зачарован героическим герильеро, что у него было впечатление, как он об этом позднее расскажет, будто загипнотизирован им.

Че говорит ему о нищете, в которой живет боливийский народ, об уважении, с которым относились к пленным во время герильи.

— Его страдания усиливались, и он что-то прошептал. Я приблизил ухо к его губам и услышал: «Мне очень плохо. Прошу тебя сделать кое-что для меня». Я не знал, что, и он подсказал: «Сюда, в грудь, пожалуйста».

Не имея возможности удовлетворить просьбу Че, молодой боливиец приносит одеяло и дает ему сигарету.

На рассвете 9-го помощница школьной учительницы Хулия Кортес входит в школу. Она хочет поближе рассмотреть «дьявола во плоти», так характеризуют Че офицеры. Она слушает, как он говорит голосом, тихим, усталым, о важности задачи, о том, что происходит в этой маленькой школе событие, которое позднее будет принадлежать истории Латинской Америки.

— Это был неподкупный человек, с прекрасным душевным благородством, — повторит она много раз подряд.

В 6 часов 30 минут ее просят уйти, так как только что приземлился вертолет, который привез полковника Хоакина Сентено Анайа [82]и кубинца из ЦРУ Феликса Рамоса [83]. Сентено перебрасывается с Че несколькими незначительными словами, затем у него резкий спор с Рамосом. После чего кубинец «с другого берега» устанавливает фотоаппарат на стол в классе, чтобы сфотографировать записную книжку, содержащую дневник Че.

В этот момент генерал Барриентос получает из Вашингтона телефонный вызов от своего министра иностранных дел доктора Вальтера Гевара Авсе, который принимает участие в конференции ОАГ.

— Наиболее важным мне кажется — сохранить Че жизнь. В этом отношении нужно не совершить никакой ошибки, потому что в противном случае мы произведем плохое впечатление в мире. Было бы предпочтительней, если бы вы продержали его в Ла-Пасе какое-то время в качестве пленника. Знаете, людям свойственно исчезать, когда они в тюрьме. Время идет, и все забывается.