Че Гевара. Книга 2. Невесты Чиморте

Макс все больше горбился в седле, поминутно вздыхал и теребил усы. Будущая жизнь казалась беспросветной чередой унылых дней, в которых уже не будет ни света, ни надежды, ни радости. Здравый смысл подсказывал, что мегатерия надо оставить в покое; погоня за зверобогом — это совсем не то, что добыча редкого экземпляра… Невозможно поймать и доставить в зоопарк воплощение самого дьявола. Невозможно писать в палеонтологические журналы статьи о древнем боге… Но если так — то чем Макс будет заниматься? Рядовым звероловом бродить по сельве, избегая области болот? До конца жизни снабжать рынок в Ла-Пасе хвостиками капибар? Черное отчаяние захлестывало Макса, и уже хотелось развернуться к вздыхающему за спиной падре и… Затеять ссору, думал Макс. Кровь у дель Карпио горячая, потомок аристократов долго терпеть оскорбления не станет. Дуэль. Останавливать их некому — кто-нибудь будет убит. И тогда либо Макс отомстит за то, что священник привел его в монастырь и лишил смысла жизни, либо этот смысл ему больше не понадобится.

Макс скрипел зубами, распаляя и взвинчивая себя; глаза застилала гневная пелена. Зверолов не сразу услышал тихий возглас священника, а когда услышал и поднял голову, то не поверил своим глазам.

Он просил света, и свет пришел. Чуть в стороне от тропы переливалось голубым муаром круглое пятно — странная мерцающая линза, висящая прямо в воздухе. Это было странно, волшебно, пугающе. Это был знак. Макс торопливо спешился и, не обращая внимания на предостерегающий возглас священника, шагнул к линзе. Она дрожала и истаивала на глазах и, когда Макс подошел вплотную, мигнула и погасла вовсе, оставив после себя лишь слабый отпечаток на сетчатке глаз. Свет, который казался таким мягким, все-таки был ярким и обжигающим. Макс непроизвольно потупился, потер глаза и изумленно хмыкнул.

У него под ногами, чуть зарывшись уголком в палую листву, лежала книга. Темно-зеленая задняя обложка цветом и фактурой походила на шкуру ящерицы. На ней не было ни рисунков, ни надписей, лишь несколько цифр и буква в верхнем левом углу. Внутренне дрожа от напряженного ожидания, Макс подобрал книгу и осторожно перевернул лицевой стороной кверху.

Макс Морено, когда-то известный как Максим Моренков, уже десять лет не говорил и не читал по-русски. Ему пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать надпись на обложке. Прочитанное будто ударило его под дых. Макс шумно втянул в себя воздух и сжал книгу так, что на обложке остались вмятины от пальцев.

— Я не знаю этого языка, — заметил отец Хайме, заглядывая ему через плечо.

— Это русский, — ответил Макс, переведя дух.

— Удивительно! Откуда здесь русская книга?!

Макс бешено покосился на священника и снова прочитал название, дабы убедиться, что смысл не почудился ему с отчаяния. Нет, все верно: «Охотники за динозаврами». Охотники за динозаврами! Значит, он все-таки был прав, когда выбирал себе судьбу, и мегатерий был всего лишь предтечей. А может, и нет; может, стоит забыть все, что он узнал в монастыре, и продолжить охоту… Макс был уверен, что поймет это, когда прочтет книгу.

Восторг человека, которому явлен знак, поутих, и в Максе снова проснулся здравый смысл. Книга была старая, но выглядела аккуратной и свежей — она явно пролежала на земле не больше пары часов; сельва еще не успела оставить на ней следы тлена. Возможно, тот, кто ее потерял или бросил нарочно, все еще находился где-то рядом. У зверолова хватало ума понять, что тот, кто оставляет знаки потерявшимся путникам, не обязательно должен быть их другом — он может вообще не знать, что оставил знак, это дело только Макса и его судьбы. О силах, зажегших волшебный переливчатый свет, Макс после бесед в монастыре и вовсе старался не думать. На всякий случай он снял с плеча ружье. Свежих отпечатков ног, правда, не было видно, и сельва выглядела пустой и неподвижной, лишь качалась на кусте ветка, потревоженная вспорхнувшей птицей.

Кто бы ни бросил здесь книгу — он уже далеко. Не заметив ничего подозрительного, Макс убрал карабин и принялся рассматривать находку. На обложке — только название, фамилия автора и условный силуэт тираннозавра. Макс открыл книгу посередине, наугад прочел короткий абзац — скорее не за тем, чтобы понять, о чем речь, а чтобы убедиться в том, что все еще способен читать на русском. Язык детства вызвал острый приступ сентиментальности; почувствовав выступившие на глазах слезы, Макс поспешно захлопнул книгу и убрал ее во вьюк.

Только теперь он вспомнил о падре. Отец Хайме покачивал головой, неодобрительно поджав губы; ему явно не нравилась находка, но Максу уже было наплевать на мнение священника.

— Видимо, ваш Господь все-таки существует, — весело сказал он.

— Не так уж просто выбраться из сетей дьявола, — ответил падре. — Я вижу, вы счастливы сейчас; но как знать, что это не новая ловушка?

— Бросьте, святой отец, — поморщился Макс. — В конце концов, я из-за вас лишился работы, так не отбирайте у меня шанс на новую.

Отец Хайме пожал плечами.