Че Гевара. Последний романтик революции

Все было бы прекрасно, если бы не новый наш спутник — охотничий щенок. Хотя Феликс неоднократно отгонял его в сторону нашей базы — хижины, где остались повара, щенок продолжал следовать за нами. В этом месте Сьерра-Маэстры очень трудно передвигаться по склонам из-за отсутствия тропинок. Мы проходили место, в котором старые мертвые деревья были переплетены свежими зарослями, и каждый шаг нам давался с большим трудом... Маленькая колонна передвигалась, соблюдая тишину. И только иногда звук сломанной ветки врывался в естественный для этих горных мест шум. Внезапно раздался отчаянный, нервный лай щенка. Собачонка застряла в зарослях и звала своих хозяев на помощь. Кто-то помог выбраться щенку, и все вновь пустились в путь. Но когда мы отдыхали у горного ручья, а один из нас следил с высоты за движением вражеских солдат, собака вновь истерически завыла. Она уже не звала к себе, а лаяла со страху, что ее могут покинуть на произвол судьбы.

Помню, что я резко приказал Феликсу: «Заткни этой собаке глотку... Лай должен прекратиться!» Феликс посмотрел меня невидящим взглядом. Его и собаку окружили усталые бойцы. Он медленно вытащил из кармана веревку, окрутил ею шею щенка и стал его душить... Не знаю, сколько времени все это длилось, но нам всем оно показалось нескончаемо долгим... Мы оставили щенка лежащим на ветках...

К ночи мы дошли до пустой хижины. Там остановились на отдых. Быстро зарезали поросенка и сварили его. Один из бойцов нашел в хижине гитару. Кто-то запел песню.

Может быть, от того, что песня была сентиментальной или потому, что стояла ночь и мы все до смерти устали, но произошло вот что. Феликс, евший сидя на земле, выбросил кость. Ее ухватила и стала есть крутившаяся подле него кроткая хозяйская собачка. Феликс погладил ее по голове. Собака удивленно посмотрела на него, а он на меня. Мы оба почувствовали себя виноватыми. Все умолкли. Незаметно всех нас охватило волнение. На нас смотрел кроткими глазами другой собаки, глазами, в которых можно было прочитать упрек, убитый щенок...» [103].

К концу 1957 года военное положение повстанцев упрочилось. Они не только стали накапливать силы для сражений за пределами района Сьерра-Маэстры, но и укрепляли свой «тыл». И здесь снова проявились инициатива, смекалка и личный пример Гевары.

Вместе с Фиделем они организуют в горном местечке Минас-дель-Фрио военную школу для подготовки младших командиров во главе с армейским лейтенантом Лаферте, перешедшим на сторону повстанцев.

С помощью двух гаванских студентов Че начал составлять проект небольшой гидроэлектростанции и готовиться к изданию партизанской газеты на привезенном из города стареньком мимеографе. Вскоре были напечатаны первые номера уже упоминавшейся газеты «Эль Кубано либре». В заброшенной крестьянской хижине, дабы не служила мишенью для вражеской авиации, была сооружена небольшая хлебопекарня.

Для обеспечения потребностей повстанцев в патронных ящиках, вещевых мешках, одежде и обуви организовали мастерскую, где кустарным способом изготовлялись все эти вещи. Что касается вооружения, то получать его в равнинной части страны было особенно трудно из-за проблем доставки в географически изолированный район расположения партизан. А также, по словам Гевары, это объяснялось «ростом потребностей в нем со стороны городских революционных организаций, а также их нежеланием делиться с нами» [104].

Поэтому вдвойне важным событием для повстанцев стало открытие небольшой кузницы и оружейной мастерской. Сообщая об этом в своем дневнике, Че как всегда исключительно скромен:

«Хотя первые мастерские подобного типа были организованы в нашей колонне, фактически инициатива в этом деле исходила от Фиделя; позже в своей новой оперативной зоне (на равнине. — Ю.Г.)Рауль создает мастерские гораздо крупнее тех, которые имелись у нас...» [105].

Была налажена даже работа маленькой табачной фабрики, хотя производившиеся на ней сигареты, по признанию Гевары, «были очень низкого качества» [106]. Мясо партизаны доставали путем конфискации скота у предателей и крупных скотопромышленников; часть конфискованного скота безвозмездно отдавали неимущим крестьянам. Остальное продовольствие закупалось в местных лавках горных селений. В этом случае бойцам приходилось тащить груз на спине. «Единственным продуктом, почти всегда имевшимся у нас, — вспоминает Гевара, — был кофе (еще бы: кубинец говорит, если у него есть пять сентаво на чашечку кофе, то он уже решил проблему завтрака. — Ю.Г.).Временами у нас не хватало соли — продукта, необходимость которого полностью осознаешь, когда его нет» [107].