Че Гевара. Важна только революция

В отсутствие Че из лагеря отбыл Боб Тейбер, взяв с собой двоих из трех американских юношей, которые решили вернуться на родину. Затем повстанцы направились к Пино-дель-Агуа, куда им должны были доставить оружие. Однако на встречу с ними никто не пришел, и они отступили назад в горы, где столкнулись с Кресенсио Пересом. Гуахиро прибыл наконец с обещанной группой крестьян-добровольцев, состоявшей из двадцати четырех плохо вооруженных мужчин. Напоровшись на армейский патруль, они бросились в атаку и прорвались через заслон, однако один молодой повстанец был ранен и взят в плен. Солдаты закололи его штыками и выбросили истерзанное тело на дорогу. Желая возмездия, большинство повстанцев, включая Че, потребовали казнить взятого в плен капрала вооруженных сил Кубы, но Фидель, который не оставлял надежды склонить к себе сердца простых военных, настоял на том, чтобы того отпустили. (Все опасения насчет Кресенсио были теперь забыты или тщательно скрывались: Че ни разу более не обмолвился о них в своем дневнике, а сам факт подозрений в адрес лидера гуахиро не упоминается ни в одном из официально опубликованных воспоминаний о войне.)

В Сантьяго тем временем завершился суд над активистами «Движения 26 июля», включая некоторых бойцов «Гранмы». Как и ожидалось, их приговорили к тюремному заключению, но при этом мнения прокурора и главного судьи, Мануэля Уррутия, разошлись. Последний осмелился заявить, что ввиду «ненормальной ситуации» в стране подсудимые имели конституционное право взяться за оружие. Кроме того, на свободу вышел Франк Паис, что указывало на неведение официальных властей в отношении его истинной роли в повстанческой деятельности.

Однако этих положительных новостей было недостаточно, чтобы вывести Фиделя из дурного настроения, в которое его повергла история с недоставленным оружием. Он подчеркнуто игнорировал нового журналиста, Эндрю Сейнт-Джорджа, который провел в лагере повстанцев уже две недели. Журналист рассчитывал сделать радиоинтервью и заготовил даже список вопросов, которые Че перевел на испанский. Поскольку никто в лагере не говорил по-английски, а они с Сейнт-Джорджем знали французский Че пришлось стать его сопровождающим и переводчиком. «В оправдание Фиделя я чего только ни придумывал, — пишет он в дневнике, — но <…> он действительно ведет себя очень грубо; во время фотосъемки Фидель даже не вылез из гамака, в котором лежал и читал «Боэмию», напустив на себя вид оскорбленного величия, а кончилось дело тем, что он прогнал подальше всех членов генерального штаба».

На следующий день поступили сведения о том, что враг мобилизует силы, поэтому повстанцам пришлось срочно сниматься с лагеря и совершать марш-бросок под проливным дождем. Как пишет Че, Сейнт-Джордж был в бешенстве: «Парень разозлился не на шутку и довольно жестко стал пенять мне на то, что мы, дескать, постоянно придумываем какие-нибудь увертки, лишь бы интервью не состоялось; я не знал, как оправдаться». Подойдя к небольшой речке, где повстанцам предстояло провести ночь, Фидель вновь отложил интервью, мотивировав это тем, что вода издает «слишком громкий шум».

Наконец Кастро соблаговолил дать Сейнт-Джорджу долгожданное интервью. Однако 18 мая по радио сообщили, что на следующий день по американскому телевидению намечен показ фильма Тейбера «История о кубинских бойцах в джунглях», а также радиотрансляция его интервью с Фиделем. Разочарованный таким поворотом дел, Сейнт-Джордж оставил лагерь не попрощавшись.

На другой день пришла новость, что оружие прибыло в условленное место, и забрать его были отправлены двадцать пять человек. Они вернулись следующим утром на рассвете с «драгоценным грузом»: тремя складными пулеметами, тремя пулеметами «мадсен», девятью карабинами «М-1», десятью винтовками Джонсона и шестью тысячами патронов.

Че пришел в восторг, узнав, что один из «мадсенов» предназначен «эстадо-майору» — то есть ему самому. «Вот так, — писал он впоследствии, — состоялся мой дебют в роли полноценного солдата, поскольку до того я был им лишь отчасти, являясь прежде всего полевым врачом. Теперь я поднялся на новую ступень».

III

Обзаведясь новым оружием, повстанцы почувствовали себя в силах перейти в нападение. Че рвался устроить засаду на грузовики с военными, но Фидель предложил план получше: напасть на прибрежный армейский гарнизон в Эль-Уверо, располагавший шестьюдесятью солдатами. Он обещал стать самым серьезным объектом из всех, на которые они покушались; успех операции сулил обеспечить повстанцам огромное моральное преимущество и принести политические дивиденды.

Фидель прибег к помощи Энрике Лопеса, своего друга детства, который работал около Эль-Уверо управляющим на лесопилке.