Че Гевара. Важна только революция

Пораженный до глубины души, Чамалесо отправился назад в Дар и оттуда в Каир, чтобы проинформировать Кабилу о присутствии Че. А Тато тем временем попытался организовать курсы военной подготовки. Он стал убеждать конголезцев, чтобы те позволили ему основать свою постоянную базу на гряде Луалаборг, в пяти километрах от их лагеря, однако те начали упрямиться, говоря, что их командир находится в Кигоме, а без него ничего сделать нельзя. Взамен африканцы предложили Тато для занятий собственную базу в Кабимбе. Тогда Че рассказал им о своих планах. Он рассчитывал в течение пяти-шести недель подготовить колонну из ста бойцов, разбив ее на группы по двадцать человек, а затем отправить их с Мбили (Папи) для проведения отдельных боевых акций. Сам он тем временем собирался подготовить вторую колонну, которая заменила бы первую после возвращения той с фронта. По результатам каждой из этих экспедиций Че намеревался отобрать по-настоящему надежные партизанские кадры и из них создать эффективную повстанческую армию. Эти планы также были встречены без энтузиазма.

Потекли дни. Командир базы все не возвращался. Ища применения своим силам, Че принял участие в работе повстанческого госпиталя, где уже работал один из кубинцев — врач, получивший здесь прозвище Куми. Че был поражен количеством венерических заболеваний среди повстанцев. Впрочем, встречались в госпитале и раненые, доставленные туда из различных точек фронта, но все ранения они получили случайно, не на поле боя. «Почти никто из них не имел ни малейшего представления о том, как следует обращаться с огнестрельным оружием, — вспоминал Че. — Эти ребята сами себя подстреливали, играя с оружием или просто по небрежности». Повстанцы также нередко напивались местной брагой «помбе» и в этом состоянии становились агрессивными и не слушались приказов.

Прознав о появлении по соседству докторов, местные крестьяне гуртом повалили в бесплатную амбулаторию. Особенно их поток возрос после того, как прибыл груз с советскими медикаментами, которые без особых церемоний были вывалены на пляже вместе с кучей боеприпасов и оружия. Предложение Че организовать склад было проигнорировано. Тем временем пляж превратился в «торжище», как писал Че, так как туда стали стекаться полевые командиры и требовать в огромных количествах лекарства для своих отрядов. Один из командиров утверждал, что под его началом находится четыре тысячи солдат, другой — что у него их тысяча, и так далее.

В начале мая Че получил известие, что каирский саммит лидеров повстанческих движений успешно завершился, но что Кабила пока еще не собирается возвращаться — ему требовалась операция по удалению кисты, в результате приезд откладывался еще на несколько недель. Че и его люди начинали ощущать беспокойство из-за своей бездеятельности, и, чтобы как-то занять товарищей, Гевара начал давать им ежедневные уроки французского, суахили и «общей культуры». «Наш боевой дух по-прежнему был высок, — вспоминал Че, — но среди товарищей уже поползли разговоры о том, что дни проходят впустую».

А тут еще появились новые напасти: малярия и тропические инфекции. Че регулярно выдавал больным таблетки против малярии, но вскоре отметил, что у них выявились побочные эффекты — слабость, апатия и отсутствие аппетита. Впоследствии Че винил эти лекарства в том, что они способствовали возникновению пессимизма у кубинцев, в том числе и у него самого, хотя признавать последнее ему очень не хотелось.

Тем временем у Че появился тайный информатор по имени Киве, который рассказывал ему о ситуации внутри повстанческого движения.

По словам Киве, «генерал» Оленга, «освободитель» Стэнливиля, изначально был простым солдатом, которого он лично отправил на север с заданием разведать местность, но затем Оленга начал самовольно совершать атаки и присваивать себе одно звание за другим по мере взятия городов.

Нынешним председателем совета повстанцев был Кристоф Гбенье, для которого «генерал» Оленга и «освободил» Стэнливиль. Однако, по мнению Киве, Гбенье был опасным и аморальным типом, на совести которого была попытка убийства Лорана Митудиди, ныне возглавлявшего генштаб. Что касается Антуана Гизенги, одного из тех, кто выдвинулся в лидеры сразу после смерти Лумумбы, то Киве охарактеризовал его как крайне левого оппортуниста, мечтающего использовать достижения повстанцев для создания собственной партии. Как писал потом Че, разговоры с Киве на многое открыли ему глаза, так что он в полной мере осознал, какой клубок противоречий скрывается внутри весьма далекого от подлинной революционности Комитета по освобождению Конго.