Че Гевара

В ответ пожимают плечами. Эрнесто смотрит на друга, и Альберто видит, как у него в глазах сильнее разгорается огонь ненависти к мучителям и кровопийцам, соединенный с любовью к обездоленным. Гремучая смесь, способная ковать будущих борцов, убежденных революционеров.

Чукикамата — на местном наречии «красная гора» — навсегда впечатается огненными буквами в сознание Че Гевары.

16 марта друзья покидают рудник и продолжают свой поход к Токомилья. Снова пустыня. В письме к своим Фусер сравнивает себя с Дон-Кихотом на Росинанте, атакующим звездный флаг. Грузовик, перевозящий бревна, доставляет путешественников к перуанской границе. Всю дорогу шофер поет куэка местного фольклора. Они проводят ночь в порту Икики, в глубине ангара, который делят с семейством крыс. На следующий день — отправление в Арику, порт на границе с Перу. У обочины дороги они видят стелу в память о конкистадорах Альмагро и Вальдивии. На дорогах, крутых, узких, опаленные солнцем Фусер и Миаль думают о кастильских солдатах, закованных в латы и доспехи, которые пробирались пешим ходом на юг Чили…

Они предупредили о своем прибытии, и в Арике их уже ждут в лаборатории местной больницы. Доктор Гранадо показывает реакцию Циля — Нильсена, которая позволяет легко обнаружить бациллу лепры. 23 марта они входят в Перу через пограничный пост Чакаллута, с другой стороны реки Ллута. Эрнесто вспоминает стихи, где речь идет о богатстве земли и горных реках.

— Неруда? — спрашивает Альберто.

— Нет, Марти!

Хосе Марти — поэт и отец Кубинской революции XIX века.

Забрав письма, которые их ждали в консульстве, они разгуливают по предместью, потрясенные жизненным укладом кечуа и аймара. Кривые улочки, участки земли, разделенные только деревьями или низкими заборчиками. Сочные, теплые цвета в одежде женщин, юбки и пончо, черные шляпы с загнутыми полями вдохновляют Эрнесто на поэму об инках. Один добрый человек предоставляет нм джип и своего шофера, чтобы отвезти их на дорогу, ведущую на север. На шоссе после ливня настоящая река, с водоворотами и бурунами, способная увлечь за собой машину. В Тарата («перекресток» на аймара) на высоте почти трех тысяч метров улицы залиты солнцем и в то же время вдали прекрасно виден снежный торнадо. Джип возвращается обратно, путешественники продолжают свой путь к озеру Титикака в небольшом, битком набитом автобусе. Впереди ковер зеленого мха, корм для лам и вигоней. Еще выше, в Илаве, на отметке пяти тысяч метров среди сугробов вдруг возникает странное нагромождение камней с крестом наверху. Индеец, путешествующий с женой и детьми, до сих пор сохранявший молчание, произносит: «Апачета!» Каждый прохожий кладет сюда камень, объясняет один пассажир Фусеру и Миалю, таким образом курган мало-помалу становится пирамидой. Легенда гласит, что бедняк оставляет здесь с камнем усталость, заботы и страдания, от которых его освобождает Пачамама, Мать-Земля, чтобы тот вернулся на свою дорогу жизни свободным и спокойным.

— А крест? — спрашивает Эрнесто.

Мужчина улыбается:

— Святой отец ставит его сюда, чтобы обмануть индейцев. Апачета и крест — он смешивает религии. Вроде бы показывает, что верит в силу Апачеты, а потом убеждает свою паству принять католичество. Так он думает заполучить больше прихожан! А на самом деле индейцы продолжают верить в Пачамаму и Вяракочу, богов инков.

Как сторонника ортодоксальной церкви, подобная профанация буквально потрясает Эрнесто, который испытывает ко лжи болезненное отвращение. Известно, что инки представляли необычайно развитый народ и в течение пяти веков было сделано все, чтобы выхолостить их уверенность, разрушить память об их былом величии и сбросить их детей в бездну зависимости от колы и алкоголя.

Эрнесто и Альберто возвращаются в автобус — ночь опустилась на них, как мачете, — и, сонные, они катят в кромешной тьме. Полная тишина. Как наяву предстают перед ними униженные, покорившиеся, отравленные наркотиками и пьянством несчастные индейцы, испытавшие на себе молох цивилизации, принесенной теми, на кого так похожи два светлокожих аргентинца!

Рассветное солнце слепит глаза: чудесный вид простирается до бесконечности. 26-го к вечеру автобус добирается до Пуно и озера Титикака. Друзья спрыгивают на землю, торопясь не пропустить закат солнца на озере, огромном, молчащем, безмятежном. Четыре тысячи метров над уровнем моря! Путешествие продолжается на север, в другом автобусе. Правда, им становится не по себе, когда они попадают внутрь, там уже расположилось целое племя индейцев с двадцатью мешками картошки, пятью бочонками и множеством домашних животных. Но шофер, не церемонясь, покрикивает на них, и те немного подвигаются. Один молодой индеец даже кладет им на колени парочку кур — подарок хорошим людям, — и наконец отъехали.