Че Гевара

Мы с Исабель, ей в то время было двадцать пять лет, а мне девятнадцать, хотели взять оружие. Но Че не разрешал нам рисковать. Когда же мы, по его мнению, настаивали слишком сильно, он повышал голос и говорил, что мы лаем сильнее, чем Омбрито, один из псов, которых у него в Сьерре была куча. Кроме них еще была кошка Сантина.

Прежде чем покинуть Месу, чтобы засесть в засаду и ждать врага, он привел нас в Ла-Плату, где Фидель расположил свой штаб. Фидель был поражен, когда увидел, как мы выходим, согнувшись под нашими огромными мешками, но не жалующиеся. Таким вот образом мы вошли в состав его отделения из одиннадцати женщин, составившего с нами тринадцать, под командованием Эдди Суньоль, у которой было не пересчитать сколько ранений. Отделение называлось Лас Марианас Грахалес[20]. Тринадцать женщин, решивших стать герильеро и больше не быть привязанными к тылу, обучению, второстепенным работам, ни даже к тому, что не было лишено благородства, — лечению мужчин.

Среди них, кроме Лидии, прозванной Венерой Сьер-ры за яркую красоту, Леана Роде, которая вскружит голову Камило Сиенфуэгосу, Хорхина, умеющая читать, и Пете Пуэбла, неграмотная крестьянка, но «как мужик», говорили о ней барбудос; Карменсита, которая предпочитает учебе бой, Севилья Алида из маленького соседнего городка Цилон, Ольгуита Гевара, гаванка, прекрасный стрелок, которая аккомпанирует Лидии на гитаре, когда та поет для отряда.

Закончились тренировки, Фидель решает, что руководить отделением должна одна из женщин. Для этого выбирают лучшего стрелка из ружья.

— Моя сестра Исабель из карабина М-1 попала прямо в центр мишени, поставленной на расстоянии пятидесяти метров, и стала нашим капитаном.

Исабель, доктор фармацевтических наук, с харизмой и железной волей, была создана, чтобы командовать. Командовала она и мужчинами. Ее прозвали «святым командиром», и бывшие под ее началом мужчины не ошиблись. Это было нашей небольшой местью, ведь мы так часто слышали «комплименты» типа: «Вы девушки, вам всегда будет чего-то не хватать, чтобы сражаться». На самом деле перед смертью все равны. Во время боя в августе 1958 года враг все понял, услышав, как мы окликали друг друга. В то время мы ели как быки, и, когда нужно было, как верблюды, и шли груженные, как мулы.

В лагере с удивлением вспоминали о том недалеком времени, когда нас считали трусихами. Однако всегда находился какой-нибудь шутник, чтобы положить к нам в мешок крысенка, ящерицу или змею. Теперь мы взяли реванш. Столько мужчин еще не были достойны оружия, а у нас оно было.

После сражения под Лас-Мерседес в начале августа Эдди Суньоль, научившая их обращению с оружием и искусству герильи, признается:

— У меня были сомнения, но они так продвинулись. Я горжусь ими.

Венера Сьерры при этом воспоминании улыбается. Ее сестра в 1987 году умерла от рака. Летом 1993 года Фидель пригласил восьмерых оставшихся из отделения Марианас Грахалес, которое служило ему поддержкой в лагере, провести с ним день.

— В течение семи часов каждая рассказала мешок анекдотов. Все всё выложили и очень много смеялись. Команданте был счастлив. Он тоже много смеялся.

В конечном итоге стачка произошла 9 апреля и потерпела фиаско, частью по вине Фаустино Переса, координатора операции, который считал необходимым до последнего момента держать в секрете дату. Это заставит Че написать, стремясь, как всегда, извлечь уроки из неудачи:

«У забастовки был один промах из-за ошибок организации, в основном из-за отсутствия контактов между рабочими массами и руководителями. Стабильности режима не угрожала никакая опасность. Но опыт был полезным, из него родился идеологический спор о значении Движения 26 июля и вызвал радикальные изменения в подходе у реалистов страны. Из поражения в стачке Движение вышло усиленное, и опыт научил руководителей ценной правде: Революция не принадлежит той или иной группе, она должна быть произведением всего кубинского народа, и эта цель направит всех борцов нашего Движения как в Долине, так и в Сьерре».

От этой неполноценной забастовки (участвовало менее 30 %) сторона Фиделя получает сильный удар, так как она вызвала последующую репрессию, стоившую жизни сотне партизан. Кастро понимает, что он будет идти вперед только с оружием в руках и никак больше. Прежде всего надо восстановить так скомпрометировавшую себя легенду о барбудос. Непрестанно Фидель по Повстанческому радио разоблачает репрессии полицейских Батисты, восхваляя действия своих, не стесняясь придумывать сражения, чтобы уравновесить ложь врага. 16 апреля он посылает взволнованный призыв к кубинскому народу и распространению Революции.